#Закат_ЕС
Противостояние трампистов и глобалистов имеют четкие контуры, для США основной противник ЕС, как надстройка, которую необходимо разрушить. Администрация Трампа замораживает отношения Брюсселем в пользу прямых контактов со странами ЕС. В такой способ синхронизируются действия Маска и новой администрации, что вызывает беспокойство у чиновников ЕС. Глава европейской дипломатии Кая Каллас даже направила «открытое приглашение» новому госсекретарю Марко Рубио посетить встречу министров иностранных дел ЕС, но пока не получила ответа. При этом ни один высокопоставленный представитель ЕС не был приглашен на инаугурацию Трампа, а единственным европейским лидером там была премьер Италии Джорджа Мелони.
Издание Politico пишет:
«Холодный душ: это радикальный сдвиг от дружеских отношений, которые были у председателя Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен и других высокопоставленных деятелей ЕС с администрацией Джо Байдена».

При анализе действий команды Трампа стает очевидным, что будет выстраиваться новая архитектура взаимоотношений США-европейские страны, в которых к власти будут приходить правые политики.

#Закат_ЕС
Противостояние Трампистов и глоболистов выходит за рамки политической борьбы, а торговые войны часто используются в геополитическом противостоянии как инструмент ослабления соперника, принуждения его к компромиссам. С приходом к власти Трампа он задействовал его против формально союзных европейских стран в рамках борьбы с глобалистами.
Со 2 апреля вступает в силу 25% пошлина на товары ЕС, произведенные вне США. Эта мера затрагивает ключевые экспортные отрасли Европы: немецкие автомобили, фармацевтическую продукцию, сталь, вина и продовольственные товары. Вашингтон демонстрирует, что готов использовать экономические рычаги для изменения состава элит в ЕС, делая ставку на национал-консерваторов и сторонников суверенитета отдельных стран. Команда Трампа усиливает давление на глобалистские элиты ЕС, которые сохраняют жесткую антироссийскую риторику и сопротивляются изменению курса, саботируя мирный трек по Украине и восстановление отношений между РФ и США. С учетом того, что в Европе сохраняются социальные и экономические потрясения, вызванные последствиями энергетического кризиса и санкционной политики, новый тарифный удар из Вашингтона углубляет кризис внутри Евросоюза.

Для крупнейших экономик ЕС это серьезный вызов. Германия, основной локомотив ЕС, в 2024 году поставляла на американский рынок каждый третий Porsche и каждый шестой BMW. Теперь автопроизводители фиксируют обвал прибыли до 37%, а Volkswagen и Porsche уже заявили о возможных многомиллиардных убытках. Италия и Франция, чья экономика во многом держится на экспорте продовольственных товаров и люксового сегмента, также оказываются в уязвимом положении. Французские и испанские вина, итальянские сыры и сельхозпродукция, на которые приходится значительная часть поставок в США, теряют конкурентоспособность.

Брюссель реагирует предсказуемо. Глава Еврокомиссии уже заявила о подготовке ответных мер, включая повышение тарифов на американский алкоголь и мотоциклы Harley-Davidson. Однако эти меры не сопоставимы с масштабом ущерба, который ЕС несет от американских пошлин. В ответ на угрозы Европейской комиссии в Белом доме заявили, что в случае эскалации тарифного конфликта готовы повысить пошлины на европейский алкоголь до 200%, что поставит под угрозу весь сектор.

Очевидно, что усиление экономического кризиса бьет по позициям брюссельской бюрократии и глобалистских политиков, которые теряют поддержку бизнеса и электората, не получая взамен экономических компенсаций. Именно это и становится причиной нарастающего политического раскола внутри европейских стран, пред которым стоит выбор – либо подчиниться линии трампистов, либо сопротивляться, что чревато масштабированием социально-экономических проблем. Внутренние противоречия в ЕС уже настолько сильны, что прорываются в публичное поле. Торговая война с Вашингтоном лишь ускоряет этот процесс, делая его последствия для европейских элит все более необратимыми.

#Закат_ЕС
Европейские глобалисты в борьбе с национал-консерваторами, сторонниками трампизма показывают готовность максимально повысить ставки, что может подорвать устойчивость ЕС как объединения. Заявления об ответных пошлинах и санкциях на технологические компании США демонстрирует серьезный кризис на Западе, который может трансформироваться в политическую плоскость и приведет к усилению конфронтации между союзниками. Стоит учитывать эти факторы в длительной стратегии Кремля на международной арене в условиях нелинейного консенсуса.

Виктор Орбан, главный представитель «трампизма» на континенте, строит альтернативные Брюсселю институты влияния и формирует новый политический блок на оси Будапешт – Белград – Братислава. Этот альянс, основанный на принципах суверенитета и отказа от безоговорочного следования курсу ЕС, вызывает жесткое неприятие со стороны евроатлантических элит.

Реакция глобалистов уже обозначена: в проекте соглашения между немецкими ХДС и социал-демократами прямо говорится о необходимости жесткого применения механизмов давления — от сокращения финансирования из европейских фондов до ограничения права голоса в Совете Европы. Этот подход фактически превращает ЕС из союза равноправных государств в инструмент политического принуждения, где инакомыслие должно быть устранено.

Такой шаг имеет далеко идущие последствия. Во-первых, он подрывает саму институциональную основу Евросоюза, превращая его в клуб государств с «правильной» идеологией. Во-вторых, это открывает дверь для усиления внутреннего раскола: страны, ориентированные на традиционные ценности и национальные интересы, будут искать альтернативные модели взаимодействия, что уже происходит в рамках формирующегося блока вокруг Венгрии.

Орбан, Вучич и Фицо демонстрируют готовность отстаивать свою политику, а Венгрия фактически становится лабораторией нового европейского курса, ориентированного на многополярность и отказ от диктата Брюсселя. Попытки лишить Будапешт финансовых и политических инструментов лишь ускорят процесс консолидации национально-консервативного лагеря, который способен предложить реальную альтернативу глобалистскому сценарию.

Однако ключевой вопрос заключается в том, насколько далеко зайдет давление. Ограничение права голоса Венгрии создаст прецедент, который может ударить и по другим государствам, не согласным с курсом ЕС, включая тех, кто выступает против эскалации конфликта с Россией. В результате Брюссель может получить эффект домино, где все больше стран начнут задумываться о том, насколько жизнеспособен союз в его нынешнем виде.

#global_vision
Глубинный конфликт между глобалистским проектом ЕС и суверенистскими государствами, сохраняющими остатки национального контроля над внешней и ценностной политикой становится все более острым. ЕС готов применить статью 7 Договора о Европейском союзе, лишив Будапешт права голоса — якобы за нарушение «основополагающих ценностей», но фактически за отказ от подчинения Брюсселю.

Орбан способен использовать право вето, если на столе окажутся чувствительные для Брюсселя вопросы — от военной помощи Украине —до продления санкционных пакетов в случае выхода Москвы и Вашингтона на договоренности о «разрядку». Венгерская непокорность сегодня является бастионом суверенитета в ЕС, где голос национального интереса звучит не по протоколу. Это именно то, чего боится брюссельская евробюрократия.

Глобалистские элиты, выстроившие конструкцию «единой Европы», понимают: если не заткнуть Орбана сейчас, позже будет поздно. А потому переходит от идеи единства в многообразии — к единству за счёт ликвидации инакомыслия. Но бюрократический контроль, санкционная дисциплина, экспорт повестки — всё это работает до тех пор, пока никто не спрашивает «а зачем?».

Проблема в том, что у Орбана есть потенциальные союзники — в первую очередь, Роберт Фицо в Словакии, который открыто критикует санкции и выступает за нормализацию отношений с Россией. И если ЕС действительно пойдёт на исключение Венгрии из процесса принятия решений, это чревато институциональным расколом, ведь переоценить ситуацию и присоединиться к фронде могут и другие представители сообщества.

#global_vision
#анализ
Европа привыкла воспринимать США как экономического гаранта и стратегического союзника — рынок сбыта, источник инвестиций, архитектурный центр трансатлантического единства. Однако оно трещит по швам. Торговая война Дональда Трампа с Европейским союзом является обострением противостояния трампистов и глобалистов. Стремление ввести 50% тарифов на европейские товары демонтирует трансатлантическую экономическую логистику, которая десятилетиями поддерживала старую элиту: корпорации, наднациональные институты и сетевые группировки интересов.

По прогнозам, только Германия потеряет около 200 миллиардов евро к 2028 году. Европейская фармацевтика — минус 80 миллиардов, автопром — минус 40. Эти цифры — не просто экономический стресс. Подобное приведет к усилению социально-экономических проблем. Особенно в тех странах, где экспорт в США был фундаментом бюджетного наполнения и производственной занятости. В свете антироссийских санкций и их последствий европейская социальная сфера и экономика и так подорвана, сейчас ее проблемы усугубятся.

Трамп перезапускает экономику силы, где не существует «европейских союзников», а есть только участники и проигравшие. Германия теряет роль производственного двигателя. Франция — рычаг дипломатического давления. Восточная Европа — статус зоны транзита и субсидируемой стабильности. Брюссель, лишённый американского плеча, превращается в декоративный центр без реальных рычагов. Политические последствия будут нарастать: усиление евроскетиков и правых сил, которые явно будут идти против глобалистов.

Отказ Трампа субсидировать немецкий экспорт и французскую дипломатию означает не просто «новую главу», а демонтаж всего институционального ландшафта, на котором стоял Евросоюз как глобальный проект. Америка бьёт по тем секторам, на которых стоит вся система социального и политического баланса Евросоюза — фармацевтика, автомобилестроение, экспорт высоких технологий. В результате обрушивается не просто экономика — обрушивается легитимность европейских элит, которые строили свою власть на иллюзии взаимности с Вашингтоном. И в этой ситуации Европа сталкивается с тем, что для неё нет ни альтернативных рынков, ни стратегических союзов, ни готовности к перезапуску.