«Искусство деструктивных изменений» и «Уйти из Матрицы» — Василий Бровко и инструкция по взлому неоколониальной реальности
В контексте текущей экономической и геополитической ситуации хочу напомнить о двух работах, которые становятся только актуальнее с каждым днём. Василий Бровко — не публицист, не эссеист, а инженер по системному мышлению, который препарирует устройство глобальной экономики с точностью хирурга. Его книги — это не “про экономику в целом”, это пошаговая карта тех ловушек, которые расставлены перед теми, кто решился выйти из-под внешнего управления.
Эти книги — не чтение для досуга. Это аналитическое оружие, которым стоит вооружиться каждому, кто хочет понимать, почему одни страны развиваются, а другие топчутся на месте десятилетиями. И это не совпадение — это система.
Центральная мысль у Бровко проста и беспощадна: Запад не реагирует на действия России. Он реагирует на сам факт, что Россия выходит из Матрицы. Из искусственной реальности, где рост и падение строго дозируются через “нейтральные институты” — МВФ, ВТО, кредитные рейтинги, инструкции по “денежному голоданию” и культ таргетирования инфляции.
Один из ключевых разделов — «Утечка капитала: почему Россию стоит называть не “бензоколонкой Европы”, а насосом по откачке средств». Здесь Бровко применяет переработанную модель Пикетти и впервые на русском языке точно считает, сколько денег ушло из страны с конца 80-х — по балансам, а не по оценкам.
Далее — «Проповедники: священники церкви неоколониальной экономики и “независимый” Центробанк». Бровко показывает, что инфляционное таргетирование — это не борьба с инфляцией, а борьба с развитием. Что “независимость” ЦБ — это отказ от подотчётности и поддержка спекулятивного капитала. Разбирается юридический статус ЦБ, и становится ясно: это не “часть государства”. Это инструмент внешнего контроля.
В разделе «Неоколонизация России: инструменты, проводники, потери» чётко разобрано, кто в нашей системе играет по чужим правилам, а кто просто не замечает, что правила — не наши.
Особенно важен блок про технологический переход. Автор не питает иллюзий: догнать технологически развитые страны в их логике невозможно. Их задача — не пустить нас к себе. И потому единственный путь — это перешагивание стадий через прорывные технологии, а не “догоняющая модернизация” по учебникам западных экономических школ.
И, наконец, важное открытие: богатые страны стали богатыми не через рынок, а через тотальный протекционизм. А теперь навязывают остальным “открытые рынки” и ВТО, чтобы никто больше не повторил их путь.
Эти книги — не просто критика. Это инструкции, как из этого выйти, без истерики, с цифрами, расчётами, стратегией.
Если вы:
– хотите понять, почему “экономическая политика” работает против нас,
– ищете не лозунги, а решения,
– чувствуете, что что-то в “независимых институтах” слишком знакомо, чтобы быть случайным —
Прочитайте. Это тот случай, когда книга не просто отвечает на вопрос «почему всё так», а даёт в руки ключ, как сделать иначе.
@naebrosh
В контексте текущей экономической и геополитической ситуации хочу напомнить о двух работах, которые становятся только актуальнее с каждым днём. Василий Бровко — не публицист, не эссеист, а инженер по системному мышлению, который препарирует устройство глобальной экономики с точностью хирурга. Его книги — это не “про экономику в целом”, это пошаговая карта тех ловушек, которые расставлены перед теми, кто решился выйти из-под внешнего управления.
Эти книги — не чтение для досуга. Это аналитическое оружие, которым стоит вооружиться каждому, кто хочет понимать, почему одни страны развиваются, а другие топчутся на месте десятилетиями. И это не совпадение — это система.
Центральная мысль у Бровко проста и беспощадна: Запад не реагирует на действия России. Он реагирует на сам факт, что Россия выходит из Матрицы. Из искусственной реальности, где рост и падение строго дозируются через “нейтральные институты” — МВФ, ВТО, кредитные рейтинги, инструкции по “денежному голоданию” и культ таргетирования инфляции.
Один из ключевых разделов — «Утечка капитала: почему Россию стоит называть не “бензоколонкой Европы”, а насосом по откачке средств». Здесь Бровко применяет переработанную модель Пикетти и впервые на русском языке точно считает, сколько денег ушло из страны с конца 80-х — по балансам, а не по оценкам.
Далее — «Проповедники: священники церкви неоколониальной экономики и “независимый” Центробанк». Бровко показывает, что инфляционное таргетирование — это не борьба с инфляцией, а борьба с развитием. Что “независимость” ЦБ — это отказ от подотчётности и поддержка спекулятивного капитала. Разбирается юридический статус ЦБ, и становится ясно: это не “часть государства”. Это инструмент внешнего контроля.
В разделе «Неоколонизация России: инструменты, проводники, потери» чётко разобрано, кто в нашей системе играет по чужим правилам, а кто просто не замечает, что правила — не наши.
Особенно важен блок про технологический переход. Автор не питает иллюзий: догнать технологически развитые страны в их логике невозможно. Их задача — не пустить нас к себе. И потому единственный путь — это перешагивание стадий через прорывные технологии, а не “догоняющая модернизация” по учебникам западных экономических школ.
И, наконец, важное открытие: богатые страны стали богатыми не через рынок, а через тотальный протекционизм. А теперь навязывают остальным “открытые рынки” и ВТО, чтобы никто больше не повторил их путь.
Эти книги — не просто критика. Это инструкции, как из этого выйти, без истерики, с цифрами, расчётами, стратегией.
Если вы:
– хотите понять, почему “экономическая политика” работает против нас,
– ищете не лозунги, а решения,
– чувствуете, что что-то в “независимых институтах” слишком знакомо, чтобы быть случайным —
Прочитайте. Это тот случай, когда книга не просто отвечает на вопрос «почему всё так», а даёт в руки ключ, как сделать иначе.
@naebrosh
👍75❤33🔥18🤔12💯7
Когда экономика "растёт", но только вниз
Объемы грузоперевозок в России начали системное снижение. Морем, поездами, фурами, даже самолётами — всё едет меньше, медленнее и с большим скрипом. Такое ощущение, что экономика наконец официально вступила в фазу "торможение ".
Что характерно: это не отдельный сбой, а полноценный тренд. Уже несколько месяцев подряд падают объемы перевалки в морских портах, падает погрузка на железной дороге, даже в столь «живом» автотранспорте отмечают провал. То есть если раньше можно было списать на погоду, праздники или «геополитику», то теперь всё очевидно — экономика теряет импульс. Или правильнее сказать, ей его системно отбивают.
Морские порты:
Грузооборот портов РФ за январь–апрель 2025 года снизился на 5,4% — до 280,7 млн тонн.
Экспорт — минус, внутрироссийские перевозки — минус. Лёгкий рост — только по импорту и транзиту (но сильно на этом не уедешь).
Даже «Совкомфлот» показал убыток $393 млн за первый квартал 2025 года. А это крупнейший госморперевозчик.
Железная дорога:
Погрузка в апреле: –8,6% к прошлому году. Минус по углю (–3,1%), зерну, стройматериалам, цветмету, чермету — всё синхронно вниз.
По контейнерам тоже не лучше: –3% в апреле по сравнению с апрелем 2024.
Зато выросла средняя скорость грузовых поездов — до 40,5 км/ч. Когда нечего везти — оно и быстрее идёт.
Автомобильные перевозки:
После азиатского бума 2023–24 гг. — перебор с машинами. Активно падали тарифы на Китай.
В 1 кв. 2025 отмечается двукратный рост спроса на сборные грузы из Азии, но это не компенсирует общий переизбыток мощностей и падение маржи.
На рынке всё больше простоев и пустых пробегов.
Контейнерные перевозки:
Импорт и экспорт в контейнерах проседают, растёт только «Южный» коридор (через Иран), но с низкой базой и ограниченной пропускной способностью.
В целом, по РЖД: контейнерные ж/д — –3% YoY в апреле.
И знаете, кто молодец? Центральный банк. Ставка в 21% — это, безусловно, уровень денежно-кредитного дзена. Инфляция у нас, конечно, от «ожиданий», а не от разгона издержек, но поди поспорь с гуру монетаризма.
А рубль? Он же плавающий. Настолько плавающий, что у промышленности уже морская болезнь. То он резко обесценивается, то не менее резко укрепляется, мешая и экспортёрам, и импортёрам. Производственные планы превращаются в рулетку: ты или в прибыли, или на грани дефолта — в зависимости от курса и даты заседания ЦБ.
Промышленность при этом обязана адаптироваться, как будто у нас тут не экономика, а шоу «Последний выживший».
Зато на бумаге всё красиво. Да, «Совкомфлот» внезапно уходит в минус почти на $400 млн, экспортеры сокращают поставки, погрузка на железке падает на 9%, логистика сыпется, но главное — базовые индикаторы стабильны, таргет в фокусе, рубль устойчив и доверие инвесторов (в теории) высоко. Только почему-то заводы стоят, стройки тормозятся, контейнеры не едут, а вагоны порожняком катаются по стране в поисках смысла.
Аналитики, конечно, утешают: мол, объёмы автоперевозок ещё не упали так сильно. В FTL-сегменте даже отмечают профицит транспорта. Но это потому, что перевозчики в 2023–2024 годах понабрали тягачей под рост, который так и не случился. Сейчас же они сидят с лизингами, смотрят на ставку и думают: может, проще сдать ключи и уехать в Беларусь?
На этом фоне государство героически подставляет плечо угольщикам — возвращает скидки, субсидии, обещает приоритеты. Потому что с таким курсом рубля и такими ценами на международных рынках даже уголь — наше всё — становится невыгодным. Ну и конечно, всем немного контейнерных поездов и «приоритетного плеча». Чтобы хоть как-то не развалиться прямо в товарном коридоре.
Так что да, грузоперевозки, как барометр экономики, показывают снижение давления. Давления деловой активности, здравого смысла и веры в завтрашний день. А всё остальное — это уже детали.
@naebrosh
Объемы грузоперевозок в России начали системное снижение. Морем, поездами, фурами, даже самолётами — всё едет меньше, медленнее и с большим скрипом. Такое ощущение, что экономика наконец официально вступила в фазу "торможение ".
Что характерно: это не отдельный сбой, а полноценный тренд. Уже несколько месяцев подряд падают объемы перевалки в морских портах, падает погрузка на железной дороге, даже в столь «живом» автотранспорте отмечают провал. То есть если раньше можно было списать на погоду, праздники или «геополитику», то теперь всё очевидно — экономика теряет импульс. Или правильнее сказать, ей его системно отбивают.
Морские порты:
Грузооборот портов РФ за январь–апрель 2025 года снизился на 5,4% — до 280,7 млн тонн.
Экспорт — минус, внутрироссийские перевозки — минус. Лёгкий рост — только по импорту и транзиту (но сильно на этом не уедешь).
Даже «Совкомфлот» показал убыток $393 млн за первый квартал 2025 года. А это крупнейший госморперевозчик.
Железная дорога:
Погрузка в апреле: –8,6% к прошлому году. Минус по углю (–3,1%), зерну, стройматериалам, цветмету, чермету — всё синхронно вниз.
По контейнерам тоже не лучше: –3% в апреле по сравнению с апрелем 2024.
Зато выросла средняя скорость грузовых поездов — до 40,5 км/ч. Когда нечего везти — оно и быстрее идёт.
Автомобильные перевозки:
После азиатского бума 2023–24 гг. — перебор с машинами. Активно падали тарифы на Китай.
В 1 кв. 2025 отмечается двукратный рост спроса на сборные грузы из Азии, но это не компенсирует общий переизбыток мощностей и падение маржи.
На рынке всё больше простоев и пустых пробегов.
Контейнерные перевозки:
Импорт и экспорт в контейнерах проседают, растёт только «Южный» коридор (через Иран), но с низкой базой и ограниченной пропускной способностью.
В целом, по РЖД: контейнерные ж/д — –3% YoY в апреле.
И знаете, кто молодец? Центральный банк. Ставка в 21% — это, безусловно, уровень денежно-кредитного дзена. Инфляция у нас, конечно, от «ожиданий», а не от разгона издержек, но поди поспорь с гуру монетаризма.
А рубль? Он же плавающий. Настолько плавающий, что у промышленности уже морская болезнь. То он резко обесценивается, то не менее резко укрепляется, мешая и экспортёрам, и импортёрам. Производственные планы превращаются в рулетку: ты или в прибыли, или на грани дефолта — в зависимости от курса и даты заседания ЦБ.
Промышленность при этом обязана адаптироваться, как будто у нас тут не экономика, а шоу «Последний выживший».
Зато на бумаге всё красиво. Да, «Совкомфлот» внезапно уходит в минус почти на $400 млн, экспортеры сокращают поставки, погрузка на железке падает на 9%, логистика сыпется, но главное — базовые индикаторы стабильны, таргет в фокусе, рубль устойчив и доверие инвесторов (в теории) высоко. Только почему-то заводы стоят, стройки тормозятся, контейнеры не едут, а вагоны порожняком катаются по стране в поисках смысла.
Аналитики, конечно, утешают: мол, объёмы автоперевозок ещё не упали так сильно. В FTL-сегменте даже отмечают профицит транспорта. Но это потому, что перевозчики в 2023–2024 годах понабрали тягачей под рост, который так и не случился. Сейчас же они сидят с лизингами, смотрят на ставку и думают: может, проще сдать ключи и уехать в Беларусь?
На этом фоне государство героически подставляет плечо угольщикам — возвращает скидки, субсидии, обещает приоритеты. Потому что с таким курсом рубля и такими ценами на международных рынках даже уголь — наше всё — становится невыгодным. Ну и конечно, всем немного контейнерных поездов и «приоритетного плеча». Чтобы хоть как-то не развалиться прямо в товарном коридоре.
Так что да, грузоперевозки, как барометр экономики, показывают снижение давления. Давления деловой активности, здравого смысла и веры в завтрашний день. А всё остальное — это уже детали.
@naebrosh
👏100🤬42❤30😱15🔥10😢7👍6🤔4🤨3😁1🤡1
Золото — новая валюта в мире, где доллар теряет доверие. А что делает ЦБ России?
Мировые центральные банки пересматривают стратегию: золото стало главным защитным активом на фоне геополитических рисков, санкционного давления и ослабления доверия к доллару США. По свежим данным опроса Всемирного золотого совета (WGC), 95% регуляторов по всему миру планируют нарастить золотые резервы в ближайшие 12 месяцев, и это — рекорд за всю историю наблюдений.
За последние два года цена золота выросла вдвое, а с начала 2025 года — уже на 30%. Это больше, чем любой «классический» резервный актив. Золото впервые обошло евро и стало вторым по значимости резервом в мире после доллара. Показательно: более 70 центральных банков по всему миру ответили, что планируют сократить доллары в своих резервах в ближайшие пять лет.
Но теперь — о России.
Пока весь мир скупает металл, Центральный банк РФ сделал противоположное: в критические годы (2020–2022), на фоне ковида и начала спецоперации, распродал почти треть золотых резервов, чтобы профинансировать «антикризисные меры» и покрыть дефицит бюджета. Только в 2022 году объём золота в ЗВР ЦБ РФ сократился с 2 299 до 2 261 тонны, а доля золота в резервах упала с 23% до менее чем 20%. Тогда как Китай и Турция, наоборот, резко нарастили закупки. К тому же, тренд мирового масштаба — репатриация золота. Индия уже вернула из Лондона более 100 тонн. Нигерия — из Нью-Йорка. Причина проста: в случае санкций или кризиса золото за рубежом может оказаться «заблокированным». Поэтому 7% центробанков теперь хранят золото исключительно внутри страны.
Дополнительно: ЦБ просто вышел с рынка.
С апреля 2020 года Банк России прекратил закупки золота в международные резервы. А с апреля 2021-го не покупает золото вообще даже на внутреннем рынке. В результате почти всё добытое в стране золото — уходит на экспорт. В 2021 году добыли 250 тонн, а вывезли 240. В 2022 — рекордные 307 тонн, в 2,6 раза больше, чем в 2019-м.
При этом Центробанк упростил экспорт — теперь вывозить золото могут не только банки, но и сами добытчики. Почему? По официальной версии — чтобы поддержать платёжный баланс. Но отраслевые эксперты и Союз золотопромышленников называют это стратегической ошибкой.
Глава Союза Сергей Кашуба ранее заявлял: «Золото — универсальная валюта, особенно ценная во времена кризиса. Весь мир в кризисе — и в это время мы распродаём свою универсальную валюту».
Он напомнил, что ещё в 2018 году ЦБ закупил 274 т при экспорте всего 17 т. В 2020-м — уже наоборот: куплено 29 т, а вывезено 307 т. И это при росте цен до $2 000 за унцию.
Для справки: Россия — второй в мире производитель золота (после Китая), и одна из крупнейших стран по объёму золотых резервов. Но по их доле в ЗВР мы сильно уступаем, например, США (там — 79%). Союз золотопромышленников уже предложил вернуть ЦБ на рынок и нарастить долю золота в резервах хотя бы до 25%, продав 591 т — эквивалент двухлетней добычи.
Вывод?
Мир идёт к новой финансовой архитектуре. Золото — не просто металл, это новая валюта доверия, страховка от инфляции и геополитики. Центральные банки делают ставку на него.
А мы? Мы продаём. Причём — дешево и массово.
@naebrosh
Мировые центральные банки пересматривают стратегию: золото стало главным защитным активом на фоне геополитических рисков, санкционного давления и ослабления доверия к доллару США. По свежим данным опроса Всемирного золотого совета (WGC), 95% регуляторов по всему миру планируют нарастить золотые резервы в ближайшие 12 месяцев, и это — рекорд за всю историю наблюдений.
За последние два года цена золота выросла вдвое, а с начала 2025 года — уже на 30%. Это больше, чем любой «классический» резервный актив. Золото впервые обошло евро и стало вторым по значимости резервом в мире после доллара. Показательно: более 70 центральных банков по всему миру ответили, что планируют сократить доллары в своих резервах в ближайшие пять лет.
Но теперь — о России.
Пока весь мир скупает металл, Центральный банк РФ сделал противоположное: в критические годы (2020–2022), на фоне ковида и начала спецоперации, распродал почти треть золотых резервов, чтобы профинансировать «антикризисные меры» и покрыть дефицит бюджета. Только в 2022 году объём золота в ЗВР ЦБ РФ сократился с 2 299 до 2 261 тонны, а доля золота в резервах упала с 23% до менее чем 20%. Тогда как Китай и Турция, наоборот, резко нарастили закупки. К тому же, тренд мирового масштаба — репатриация золота. Индия уже вернула из Лондона более 100 тонн. Нигерия — из Нью-Йорка. Причина проста: в случае санкций или кризиса золото за рубежом может оказаться «заблокированным». Поэтому 7% центробанков теперь хранят золото исключительно внутри страны.
Дополнительно: ЦБ просто вышел с рынка.
С апреля 2020 года Банк России прекратил закупки золота в международные резервы. А с апреля 2021-го не покупает золото вообще даже на внутреннем рынке. В результате почти всё добытое в стране золото — уходит на экспорт. В 2021 году добыли 250 тонн, а вывезли 240. В 2022 — рекордные 307 тонн, в 2,6 раза больше, чем в 2019-м.
При этом Центробанк упростил экспорт — теперь вывозить золото могут не только банки, но и сами добытчики. Почему? По официальной версии — чтобы поддержать платёжный баланс. Но отраслевые эксперты и Союз золотопромышленников называют это стратегической ошибкой.
Глава Союза Сергей Кашуба ранее заявлял: «Золото — универсальная валюта, особенно ценная во времена кризиса. Весь мир в кризисе — и в это время мы распродаём свою универсальную валюту».
Он напомнил, что ещё в 2018 году ЦБ закупил 274 т при экспорте всего 17 т. В 2020-м — уже наоборот: куплено 29 т, а вывезено 307 т. И это при росте цен до $2 000 за унцию.
Для справки: Россия — второй в мире производитель золота (после Китая), и одна из крупнейших стран по объёму золотых резервов. Но по их доле в ЗВР мы сильно уступаем, например, США (там — 79%). Союз золотопромышленников уже предложил вернуть ЦБ на рынок и нарастить долю золота в резервах хотя бы до 25%, продав 591 т — эквивалент двухлетней добычи.
Вывод?
Мир идёт к новой финансовой архитектуре. Золото — не просто металл, это новая валюта доверия, страховка от инфляции и геополитики. Центральные банки делают ставку на него.
А мы? Мы продаём. Причём — дешево и массово.
@naebrosh
😡153🤬48❤30🤔10😁9💯6👍5😢4🤡1
Почему мир боится остаться без доллара — и при чём тут серебро 1857 года. Ч1
В 1857 году Банк Австрии отправил в Гамбург поезд с 10 млн унций серебра. Банковская система города рушилась, не хватало ликвидности. Этот «серебряный поезд» стал буквально спасением от краха. Почти через 40 лет, во время кризиса Barings в Британии, французский центробанк уже вез золото морем. Смысл один и тот же: нужна экстренная поддержка, когда система близка к сбою.
Сегодня такой поддержкой выступают не драгоценные металлы, а доллары США — универсальный финансовый кислород глобальной экономики. Но США не могут просто так раздавать доллары другим странам. Для этого существует инструмент под названием своп-линия. Это соглашение между Федеральной резервной системой США (ФРС) и другими центральными банками, по которому ФРС в случае кризиса выдает этим странам доллары в обмен на их национальные валюты. Это своего рода временный кредит в валюте, которую ты не можешь печатать.
Во время мирового финансового кризиса 2008 года такие своп-линии стали спасением. США через ФРС выдали иностранным центробанкам около $583 млрд, чтобы поддержать долларовую ликвидность в их банковских системах. То же самое произошло в 2011 году во время кризиса еврозоны и в 2020-м — в первые месяцы пандемии, когда ФРС вновь включила поддержку на $450 млрд.
Проблема в том, что эти своп-линии — это не закон, не договор, не право. Это исключительно политическая воля США. И с возвращением в повестку «трампистов» в Вашингтоне уверенности в этих соглашениях становится меньше. Вице-президент Джей Ди Вэнс уже открыто говорит, что «ненавидит спасать Европу». Белый дом стал смотреть на долларовую поддержку как на рычаг давления: хотите ликвидность — уступите в другом. Даже в оборонной сфере: недавно стало известно, что США пересматривают договор по атомным подлодкам с Великобританией и Австралией. Проблема: в кризис без этих линий не выжить. Представьте, если в следующую волну кризиса датскому ЦБ скажут: «Свопы дадим, но отдайте Гренландию». Это не шутка — такие идеи всерьёз обсуждались в прошлой администрации Трампа.
На фоне таких настроений всё больше вопросов вызывает устойчивость финансовой архитектуры, где доллар — основа. Сегодня у ФРС постоянные своп-линии есть только с пятью союзниками: еврозоной, Швейцарией, Японией, Канадой и Великобританией. Все остальные, включая Австралию, Бразилию, Данию и Южную Корею, остались за бортом — их временные соглашения истекли. Никто не знает, восстановят ли их в следующий кризис, и на каких условиях.
@naebrosh
В 1857 году Банк Австрии отправил в Гамбург поезд с 10 млн унций серебра. Банковская система города рушилась, не хватало ликвидности. Этот «серебряный поезд» стал буквально спасением от краха. Почти через 40 лет, во время кризиса Barings в Британии, французский центробанк уже вез золото морем. Смысл один и тот же: нужна экстренная поддержка, когда система близка к сбою.
Сегодня такой поддержкой выступают не драгоценные металлы, а доллары США — универсальный финансовый кислород глобальной экономики. Но США не могут просто так раздавать доллары другим странам. Для этого существует инструмент под названием своп-линия. Это соглашение между Федеральной резервной системой США (ФРС) и другими центральными банками, по которому ФРС в случае кризиса выдает этим странам доллары в обмен на их национальные валюты. Это своего рода временный кредит в валюте, которую ты не можешь печатать.
Во время мирового финансового кризиса 2008 года такие своп-линии стали спасением. США через ФРС выдали иностранным центробанкам около $583 млрд, чтобы поддержать долларовую ликвидность в их банковских системах. То же самое произошло в 2011 году во время кризиса еврозоны и в 2020-м — в первые месяцы пандемии, когда ФРС вновь включила поддержку на $450 млрд.
Проблема в том, что эти своп-линии — это не закон, не договор, не право. Это исключительно политическая воля США. И с возвращением в повестку «трампистов» в Вашингтоне уверенности в этих соглашениях становится меньше. Вице-президент Джей Ди Вэнс уже открыто говорит, что «ненавидит спасать Европу». Белый дом стал смотреть на долларовую поддержку как на рычаг давления: хотите ликвидность — уступите в другом. Даже в оборонной сфере: недавно стало известно, что США пересматривают договор по атомным подлодкам с Великобританией и Австралией. Проблема: в кризис без этих линий не выжить. Представьте, если в следующую волну кризиса датскому ЦБ скажут: «Свопы дадим, но отдайте Гренландию». Это не шутка — такие идеи всерьёз обсуждались в прошлой администрации Трампа.
На фоне таких настроений всё больше вопросов вызывает устойчивость финансовой архитектуры, где доллар — основа. Сегодня у ФРС постоянные своп-линии есть только с пятью союзниками: еврозоной, Швейцарией, Японией, Канадой и Великобританией. Все остальные, включая Австралию, Бразилию, Данию и Южную Корею, остались за бортом — их временные соглашения истекли. Никто не знает, восстановят ли их в следующий кризис, и на каких условиях.
@naebrosh
💯33🤔23❤17👍5🔥3😁2
Зачем центральные банки снова скупают золото — и готовятся жить без доллара. Ч2
Пока глава ФРС Джером Пауэлл на публичных выступлениях уверяет мир, что система долларовых свопов остаётся прочной, многие в Европе и Азии начали готовить альтернативный сценарий. Как будто напуганные перспективой остаться без доступа к долларам в момент нового глобального потрясения.
Всё чаще звучат вопросы: что если в следующий кризис США не включат поддержку, как в 2008 или 2020 году? Что, если в Белом доме будут требовать политические уступки за каждый миллиард? А если Конгресс вообще заблокирует механизм свопов, как это уже обсуждалось ранее?
Именно поэтому Европейский центральный банк недавно начал собирать с банков данные о потенциальных уязвимостях в случае нехватки долларов. Аналитические центры, такие как CEPR, уже предлагают конкретные меры: создать независимый пул взаимопомощи из 14 центральных банков, которые могли бы выдавать друг другу долларовую ликвидность, используя свои собственные резервы — а это почти 2 триллиона долларов. В центре такой схемы может оказаться Банк международных расчётов. Суть идеи — попытаться обойти зависимость от Вашингтона, особенно если США снова выберут курс «Америка прежде всего».
На фоне всего этого всё больше стран наращивают закупки золота. Не только потому, что это «тихая гавань» во времена кризисов. Но и потому, что золото — это актив, который нельзя заморозить, отключить от SWIFT или превратить в рычаг давления. Он вне санкционной логики и политических решений. Золото становится не просто активом, а страховкой от зависимости от США.
Союз золотопромышленников России уже выступал с предложением: увеличить долю золота в резервах Центробанка с 21 до 25 процентов. Это потребует выкупа почти 600 тонн, сопоставимых с двухлетним объёмом всей добычи в стране. А ведь ещё в 2018 г. ЦБ России сам покупал золото на внутреннем рынке — 274 тонны за год. Сейчас — не покупает вообще, и всё уходит на экспорт.
Центральные банки по всему миру делают ставку на золото не из-за романтики, а из-за страха. Страха остаться без доллара, когда он будет нужен больше всего. Страх не зависеть от геополитических отношений США и ЕС. И если уверенности в международной кооперации будет становиться всё меньше, цена золота, скорее всего, продолжит расти. Не как защита от инфляции — а как защита от будущего, в котором доллар больше не гарант.
@naebrosh
Пока глава ФРС Джером Пауэлл на публичных выступлениях уверяет мир, что система долларовых свопов остаётся прочной, многие в Европе и Азии начали готовить альтернативный сценарий. Как будто напуганные перспективой остаться без доступа к долларам в момент нового глобального потрясения.
Всё чаще звучат вопросы: что если в следующий кризис США не включат поддержку, как в 2008 или 2020 году? Что, если в Белом доме будут требовать политические уступки за каждый миллиард? А если Конгресс вообще заблокирует механизм свопов, как это уже обсуждалось ранее?
Именно поэтому Европейский центральный банк недавно начал собирать с банков данные о потенциальных уязвимостях в случае нехватки долларов. Аналитические центры, такие как CEPR, уже предлагают конкретные меры: создать независимый пул взаимопомощи из 14 центральных банков, которые могли бы выдавать друг другу долларовую ликвидность, используя свои собственные резервы — а это почти 2 триллиона долларов. В центре такой схемы может оказаться Банк международных расчётов. Суть идеи — попытаться обойти зависимость от Вашингтона, особенно если США снова выберут курс «Америка прежде всего».
На фоне всего этого всё больше стран наращивают закупки золота. Не только потому, что это «тихая гавань» во времена кризисов. Но и потому, что золото — это актив, который нельзя заморозить, отключить от SWIFT или превратить в рычаг давления. Он вне санкционной логики и политических решений. Золото становится не просто активом, а страховкой от зависимости от США.
Союз золотопромышленников России уже выступал с предложением: увеличить долю золота в резервах Центробанка с 21 до 25 процентов. Это потребует выкупа почти 600 тонн, сопоставимых с двухлетним объёмом всей добычи в стране. А ведь ещё в 2018 г. ЦБ России сам покупал золото на внутреннем рынке — 274 тонны за год. Сейчас — не покупает вообще, и всё уходит на экспорт.
Центральные банки по всему миру делают ставку на золото не из-за романтики, а из-за страха. Страха остаться без доллара, когда он будет нужен больше всего. Страх не зависеть от геополитических отношений США и ЕС. И если уверенности в международной кооперации будет становиться всё меньше, цена золота, скорее всего, продолжит расти. Не как защита от инфляции — а как защита от будущего, в котором доллар больше не гарант.
@naebrosh
👍47❤36💯11🤔8🤡2😐2😢1🙏1
ЦБ продолжает бодро рапортовать: «экономика перегрета!», «доходы растут!», «люди скупают всё подряд!». А россияне в ответ… перестают покупать даже картошку.
Да, вы не ослышались. Пока на ПМЭФе рассуждают о некоем «отложенном спросе» и «растущем потреблении», по всей стране люди, судя по цифрам, перешли в режим выживания. Притом что Центральный банк всё ещё видит перегрев экономики, граждане как-то вот перегреваться не спешат — скорее, наоборот: затягивают пояса.
Смотрим статистику. За первые четыре месяца 2025 года оборот розничной торговли вырос на скромные 2,4%. А теперь сравните: год назад за этот же период он рос на 10,9% в сопоставимых ценах. То есть сейчас темпы — в четыре раза ниже. Но не только общий оборот тормозит. Уже в первом квартале начали падать продажи базовых продуктов — и не каких-то там деликатесов, а самого простого:
Животное масло — минус 8,87%
Картофель — минус 8,6%
Рыбные консервы — минус 3,64%
Растительное масло — минус 2,61%
А в мае и вовсе зафиксировали остановку роста продаж продовольствия в натуральном выражении. Что это значит? То, что даже есть стали меньше. Не «экономить на ресторанах», не «перейти с рибайя на курицу» — а есть меньше. Это уже не про выбор, а про выживание. И вот тут начинается самое интересное. Центробанк уверяет: инфляция высока, потому что люди слишком много покупают, вот и разгоняют цены. Но если люди покупают меньше — почему же тогда всё дорожает?!
Давайте посмотрим, как «успокаивалась» инфляция по продуктам в 2024 году (декабрь к декабрю):
Картофель: +103% — да-да, в 2 раза!
Репчатый лук: +50%
Капуста: +45%
Сливочное масло: +39%
Огурцы: +30%
На секундочку: это товары первой необходимости, а не черная икра. И — сюрприз — в январе 2025-го цены полезли дальше. Где-то картошка выросла вдвое, а где-то и в 2,8 раза. Хлеб? Пожалуйста: инфляция 20%. Приятного аппетита. А тем временем Эльвира Набиуллина на ПМЭФе уверяет: «У нас нет отложенного потребления… Доходы росли очень высокими темпами… Люди наращивают и потребление, и сбережения». Кажется, мы живём в двух параллельных экономических реальностях. В одной — люди при высоких доходах наращивают депозиты и покупают всё подряд. А в другой — в реальной — они экономят на еде, берут меньше и стараются не заглядывать в ценник.
В чём суть? Пока ЦБ сдерживает ставку, считая, что мы все вот-вот рванем на потребительский рынок, в жизни происходит обратное:
— Люди не тратят — они копят, потому что не верят в завтрашний день.
— Производство замедляется, потому что падает спрос.
— Цены растут, потому что издержки, логистика и слабый рубль никуда не делись.
Так что нет, уважаемые, это не перегрев. Это застой с элементами продовольственного шока. А если бы было всё так, как говорит Центробанк — при падающем потреблении цены должны были бы снижаться. Но у нас они растут. Особенно — на еду.
И вот это — настоящий диагноз. Не макроэкономический, а жизненный.
@naebrosh
Да, вы не ослышались. Пока на ПМЭФе рассуждают о некоем «отложенном спросе» и «растущем потреблении», по всей стране люди, судя по цифрам, перешли в режим выживания. Притом что Центральный банк всё ещё видит перегрев экономики, граждане как-то вот перегреваться не спешат — скорее, наоборот: затягивают пояса.
Смотрим статистику. За первые четыре месяца 2025 года оборот розничной торговли вырос на скромные 2,4%. А теперь сравните: год назад за этот же период он рос на 10,9% в сопоставимых ценах. То есть сейчас темпы — в четыре раза ниже. Но не только общий оборот тормозит. Уже в первом квартале начали падать продажи базовых продуктов — и не каких-то там деликатесов, а самого простого:
Животное масло — минус 8,87%
Картофель — минус 8,6%
Рыбные консервы — минус 3,64%
Растительное масло — минус 2,61%
А в мае и вовсе зафиксировали остановку роста продаж продовольствия в натуральном выражении. Что это значит? То, что даже есть стали меньше. Не «экономить на ресторанах», не «перейти с рибайя на курицу» — а есть меньше. Это уже не про выбор, а про выживание. И вот тут начинается самое интересное. Центробанк уверяет: инфляция высока, потому что люди слишком много покупают, вот и разгоняют цены. Но если люди покупают меньше — почему же тогда всё дорожает?!
Давайте посмотрим, как «успокаивалась» инфляция по продуктам в 2024 году (декабрь к декабрю):
Картофель: +103% — да-да, в 2 раза!
Репчатый лук: +50%
Капуста: +45%
Сливочное масло: +39%
Огурцы: +30%
На секундочку: это товары первой необходимости, а не черная икра. И — сюрприз — в январе 2025-го цены полезли дальше. Где-то картошка выросла вдвое, а где-то и в 2,8 раза. Хлеб? Пожалуйста: инфляция 20%. Приятного аппетита. А тем временем Эльвира Набиуллина на ПМЭФе уверяет: «У нас нет отложенного потребления… Доходы росли очень высокими темпами… Люди наращивают и потребление, и сбережения». Кажется, мы живём в двух параллельных экономических реальностях. В одной — люди при высоких доходах наращивают депозиты и покупают всё подряд. А в другой — в реальной — они экономят на еде, берут меньше и стараются не заглядывать в ценник.
В чём суть? Пока ЦБ сдерживает ставку, считая, что мы все вот-вот рванем на потребительский рынок, в жизни происходит обратное:
— Люди не тратят — они копят, потому что не верят в завтрашний день.
— Производство замедляется, потому что падает спрос.
— Цены растут, потому что издержки, логистика и слабый рубль никуда не делись.
Так что нет, уважаемые, это не перегрев. Это застой с элементами продовольственного шока. А если бы было всё так, как говорит Центробанк — при падающем потреблении цены должны были бы снижаться. Но у нас они растут. Особенно — на еду.
И вот это — настоящий диагноз. Не макроэкономический, а жизненный.
@naebrosh
💯262🤬32❤31👍10🤔8😢5🤡4👎2😁1🤯1🫡1
Бизнес-климат в мае официально упал в спячку
Индикатор бизнес-климата в России за май — это не просто «звоночек», это уже набат. По последним данным Банка России, настроения бизнеса стремительно ползут вниз. Индекс, отражающий общее состояние дел в экономике, упал до 2.9 пункта — это минимум с ноября 2022 года. Если сравнивать с тем же периодом прошлого года, то ситуация ухудшилась в 3.5 раза. И это не просто сухие цифры — это зеркало экономической реальности, в которой бизнес уже не просто насторожен, а почти в панике.
Но в ЦБ всё стабильно. Стабильно звучат мантры про «жесткую денежно-кредитную политику», «таргетирование инфляции» и «необходимость структурной адаптации». Только вот экономика к этим мантрам почему-то не прислушивается — вместо роста идёт откат, вместо оживления — торможение. И в этой «макрофинансовой стабильности» начинает подмерзать реальный сектор.
Промышленность, например, вошла в стадию технической комы. Индикатор там ровно ноль, что означает — полный штиль, никакой динамики, ни вверх, ни вниз, просто пустота. Это худший показатель с мая 2022 года. Обрабатывающая промышленность, которая ещё в 2024 году демонстрировала бодрые 11.4 пункта, сейчас еле дышит на 0.5 пункта. За три месяца — почти свободное падение. И если это не "структурное замедление", то уже непонятно, что вообще считать кризисом.
Сырьевые сектора тоже больше не тянут. Добыча второй месяц в минусе, на уровне ковидного лета 2020-го. Торговля тоже отваливается: впервые с октября 2022 она ушла в отрицательную зону. Причем особенно тяжело автоторговле — уже 8 месяцев подряд сплошной минус. Это самая продолжительная негативная серия со времён шоков 2022 года. И даже розница — тот самый «святой потребитель», на которого привыкли молиться экономисты — впервые с осени 2022 года перестала расти. Всё. Пошла на паузу.
Отдельная песня — строительство. Здесь отрицательная динамика стала уже хронической. Семь из восьми последних месяцев — в минусе. Средний показатель по отрасли в 2024 году был 4.1, а теперь — -0.97 за три месяца. Почти десятикратное падение за полгода. Больше даже и не знаешь, что добавить. Хотя нет — добавить можно: в такой среде инвестиции не просто не стимулируются, они превращаются в экзотическое хобби.
Остаётся держаться за услуги и сельское хозяйство, которые пока еще демонстрируют хоть какую-то стабильность. Но проблема в том, что именно промышленность, добыча и строительство были локомотивами роста с 2022 года. А сейчас эти самые локомотивы сползают в кювет. Услуги, в отличие от индустриального сектора, масштабировать сложно — ограничение по кадрам, по инфраструктуре, да и просто по спросу.
А теперь — вишенка на торте. При всём этом «торжестве экономического равновесия» — бюджетный импульс выдыхается. Государство не может бесконечно закачивать деньги в экономику, особенно когда всё упирается в кадровый дефицит и ресурсные ограничения. Но Банк России стойко продолжает держать ставку высоко, как будто крепкая ключевая ставка — это и есть GDP.
Сценарий «замедление превращается в рецессию» — теперь не теория, а весьма вероятный вариант развития событий во втором полугодии 2025-го. Но не волнуйтесь. В ЦБ скажут, что всё под контролем. Просто промышленность, торговля и строительство почему-то не поняли, как им повезло жить при стабильной инфляции.
@naebrosh
Индикатор бизнес-климата в России за май — это не просто «звоночек», это уже набат. По последним данным Банка России, настроения бизнеса стремительно ползут вниз. Индекс, отражающий общее состояние дел в экономике, упал до 2.9 пункта — это минимум с ноября 2022 года. Если сравнивать с тем же периодом прошлого года, то ситуация ухудшилась в 3.5 раза. И это не просто сухие цифры — это зеркало экономической реальности, в которой бизнес уже не просто насторожен, а почти в панике.
Но в ЦБ всё стабильно. Стабильно звучат мантры про «жесткую денежно-кредитную политику», «таргетирование инфляции» и «необходимость структурной адаптации». Только вот экономика к этим мантрам почему-то не прислушивается — вместо роста идёт откат, вместо оживления — торможение. И в этой «макрофинансовой стабильности» начинает подмерзать реальный сектор.
Промышленность, например, вошла в стадию технической комы. Индикатор там ровно ноль, что означает — полный штиль, никакой динамики, ни вверх, ни вниз, просто пустота. Это худший показатель с мая 2022 года. Обрабатывающая промышленность, которая ещё в 2024 году демонстрировала бодрые 11.4 пункта, сейчас еле дышит на 0.5 пункта. За три месяца — почти свободное падение. И если это не "структурное замедление", то уже непонятно, что вообще считать кризисом.
Сырьевые сектора тоже больше не тянут. Добыча второй месяц в минусе, на уровне ковидного лета 2020-го. Торговля тоже отваливается: впервые с октября 2022 она ушла в отрицательную зону. Причем особенно тяжело автоторговле — уже 8 месяцев подряд сплошной минус. Это самая продолжительная негативная серия со времён шоков 2022 года. И даже розница — тот самый «святой потребитель», на которого привыкли молиться экономисты — впервые с осени 2022 года перестала расти. Всё. Пошла на паузу.
Отдельная песня — строительство. Здесь отрицательная динамика стала уже хронической. Семь из восьми последних месяцев — в минусе. Средний показатель по отрасли в 2024 году был 4.1, а теперь — -0.97 за три месяца. Почти десятикратное падение за полгода. Больше даже и не знаешь, что добавить. Хотя нет — добавить можно: в такой среде инвестиции не просто не стимулируются, они превращаются в экзотическое хобби.
Остаётся держаться за услуги и сельское хозяйство, которые пока еще демонстрируют хоть какую-то стабильность. Но проблема в том, что именно промышленность, добыча и строительство были локомотивами роста с 2022 года. А сейчас эти самые локомотивы сползают в кювет. Услуги, в отличие от индустриального сектора, масштабировать сложно — ограничение по кадрам, по инфраструктуре, да и просто по спросу.
А теперь — вишенка на торте. При всём этом «торжестве экономического равновесия» — бюджетный импульс выдыхается. Государство не может бесконечно закачивать деньги в экономику, особенно когда всё упирается в кадровый дефицит и ресурсные ограничения. Но Банк России стойко продолжает держать ставку высоко, как будто крепкая ключевая ставка — это и есть GDP.
Сценарий «замедление превращается в рецессию» — теперь не теория, а весьма вероятный вариант развития событий во втором полугодии 2025-го. Но не волнуйтесь. В ЦБ скажут, что всё под контролем. Просто промышленность, торговля и строительство почему-то не поняли, как им повезло жить при стабильной инфляции.
@naebrosh
💯97😢37🤬34❤15🤔8🔥7😁5🤯5😱1🙏1🤡1
Когда ты думал, что у тебя суверенитет, а у тебя — просто подписка на Microsoft.
Внимание, сцена: Международный уголовный суд в Гааге, тот самый, что занимается расследованием военных преступлений, геноцидов, преступлений против человечности. Его прокурор Карим Хан берёт на себя «смелость» выдать ордер на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху — и вуаля! Через пару недель он остаётся без... электронной почты.
Почему? Потому что в это время бывший и потенциально будущий президент США Дональд Трамп подписывает указ, запрещающий американским компаниям сотрудничать с Ханом. И Microsoft моментально блокирует его e-mail — тот самый, с которого он вёл международную переписку, работал с коллегами, отправлял документы, и, наверное, иногда забыл пароли.
И вот, в XXI веке, верховный прокурор по международным преступлениям, представитель независимого суда ООН, чтобы продолжать выполнять свою работу, переводит переписку на ProtonMail, как студент, решивший бросить Gmail в знак протеста.
Сюжет на миллиард: Европа десятилетиями строила цифровую инфраструктуру, ориентируясь на “надежных американских партнеров”. Закупала Microsoft Office, хранила данные в Amazon AWS, вела документооборот через Google Workspace — и радовалась скорости, удобству, облакам. Всё это выглядело как прогресс. Как технологическая зрелость. Но оказалось — ты не хозяин, если арендовал себе мозги. В любой момент из Овального кабинета могут нажать на кнопку — и ты лишаешься доступа к своим собственным процессам. Потому что вся твоя «цифровая независимость» — это просто лицензия, зарегистрированная в Редмонде.
Факты:
Более 70% облачных сервисов в Европе контролируются американскими компаниями.
Международный уголовный суд зависел от Microsoft по всей линии — от Office до анализа улик.
После отключения электронной почты прокурора, Microsoft вежливо сообщила, что санкции есть санкции, но в остальном продолжит обслуживать суд. Непонятно насколько.
Европа? Это даже не колония. Это клиент. Клиент, которому могут в любой момент «отключить интернет» — и не потому, что упал роутер, а потому что кто-то в США решил, что твоя внешняя политика им не нравится. Политики в Брюсселе теперь спешно обсуждают «цифровой суверенитет». Министр из Дании тестирует WordPad из 90-х, а в Германии всерьёз обсуждают отказ от Microsoft Office. К 2030 году, может быть, создадут европейскую почту, которой можно будет пользоваться без опаски попасть под санкции за недостаточную лояльность.
Но всё это звучит как паника в палатке, где пожар уже охватил каркас. Потому что за 20 лет Европа отдала не просто инфраструктуру — она отдала власть. Не над технологиями. Над собой. Америка давно поняла: тот, кто контролирует облака, тот и диктует, что должно быть на земле. А Европа в это время спорила — как регулировать ИИ, чтобы он случайно никого не обидел.
И вот теперь — обида. Потому что выяснилось: регулировать ты можешь сколько угодно, но если ключи от твоих серверов у другого — ты не субъект, ты объект. Даже не партнёр, а периферия технологической империи. Вежливая, этичная, правозащитная периферия. Но всё равно — периферия.
@naebrosh
Внимание, сцена: Международный уголовный суд в Гааге, тот самый, что занимается расследованием военных преступлений, геноцидов, преступлений против человечности. Его прокурор Карим Хан берёт на себя «смелость» выдать ордер на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху — и вуаля! Через пару недель он остаётся без... электронной почты.
Почему? Потому что в это время бывший и потенциально будущий президент США Дональд Трамп подписывает указ, запрещающий американским компаниям сотрудничать с Ханом. И Microsoft моментально блокирует его e-mail — тот самый, с которого он вёл международную переписку, работал с коллегами, отправлял документы, и, наверное, иногда забыл пароли.
И вот, в XXI веке, верховный прокурор по международным преступлениям, представитель независимого суда ООН, чтобы продолжать выполнять свою работу, переводит переписку на ProtonMail, как студент, решивший бросить Gmail в знак протеста.
Сюжет на миллиард: Европа десятилетиями строила цифровую инфраструктуру, ориентируясь на “надежных американских партнеров”. Закупала Microsoft Office, хранила данные в Amazon AWS, вела документооборот через Google Workspace — и радовалась скорости, удобству, облакам. Всё это выглядело как прогресс. Как технологическая зрелость. Но оказалось — ты не хозяин, если арендовал себе мозги. В любой момент из Овального кабинета могут нажать на кнопку — и ты лишаешься доступа к своим собственным процессам. Потому что вся твоя «цифровая независимость» — это просто лицензия, зарегистрированная в Редмонде.
Факты:
Более 70% облачных сервисов в Европе контролируются американскими компаниями.
Международный уголовный суд зависел от Microsoft по всей линии — от Office до анализа улик.
После отключения электронной почты прокурора, Microsoft вежливо сообщила, что санкции есть санкции, но в остальном продолжит обслуживать суд. Непонятно насколько.
Европа? Это даже не колония. Это клиент. Клиент, которому могут в любой момент «отключить интернет» — и не потому, что упал роутер, а потому что кто-то в США решил, что твоя внешняя политика им не нравится. Политики в Брюсселе теперь спешно обсуждают «цифровой суверенитет». Министр из Дании тестирует WordPad из 90-х, а в Германии всерьёз обсуждают отказ от Microsoft Office. К 2030 году, может быть, создадут европейскую почту, которой можно будет пользоваться без опаски попасть под санкции за недостаточную лояльность.
Но всё это звучит как паника в палатке, где пожар уже охватил каркас. Потому что за 20 лет Европа отдала не просто инфраструктуру — она отдала власть. Не над технологиями. Над собой. Америка давно поняла: тот, кто контролирует облака, тот и диктует, что должно быть на земле. А Европа в это время спорила — как регулировать ИИ, чтобы он случайно никого не обидел.
И вот теперь — обида. Потому что выяснилось: регулировать ты можешь сколько угодно, но если ключи от твоих серверов у другого — ты не субъект, ты объект. Даже не партнёр, а периферия технологической империи. Вежливая, этичная, правозащитная периферия. Но всё равно — периферия.
@naebrosh
💯94🔥58❤28🙉18😁15👍10🤔5💊2
МРОТ в России — одна из самых заниженных зарплат в мире среди стран с сопоставимой экономикой
Когда власти говорят, что МРОТ в 2026 году вырастет до 27 000 рублей, это звучит как шаг вперёд. Но давайте переведём на универсальный язык — в доллары. При текущем курсе (примерно 90 рублей за доллар) это всего $300 в месяц, или около 10 долларов в день. Столько государство считает достаточным для жизни работающего человека.
Для сравнения:
в Турции минимальная зарплата с 2025 года — 22 104 лиры (примерно 608,43 евро или 64 101 рубль);
в Китае в зависимости от провинции — от $190 до $406;
в Мексике — около $390;
в Польше с 2024 года — 4242 злотых до вычета налогов, это почти $1 100;
в Франции — более $1 800;
в Германии — свыше $2 000.
Россия при этом по объёму экономики входит в двадцатку крупнейших стран мира, обладает наибольшими по величине природными ресурсами на планете, регулярно отчитывается о росте ВВП, экспорте нефти, газа, металлов, зерна. Но официально минимальная зарплата у нас ниже, чем в странах Латинской Америки, и почти в 7 раз ниже, чем в странах Западной Европы.
И это не только про валютный курс. Даже в внутренних российских реалиях МРОТ не покрывает базовые расходы:
Прожиточный минимум в Москве: 21 571 руб. (2024 г.).
Минимальная аренда комнаты в столице: от 15–20 тыс. руб.
Бюджет на еду на одного человека по оценкам экономистов: минимум 12–15 тыс. руб. в месяц.
Коммунальные услуги: от 4–7 тыс. руб.
Базовая одежда, транспорт, медицина, образование — уже вне бюджета.
Реальная картина такова: человек на МРОТ — это человек в хроническом минусе, вне зоны нормального существования. Он не может полноценно питаться, арендовать жильё, копить, лечиться или учиться. Это официально узаконенное нищенство.
Исторически ситуация не лучше. В 1990 году средняя зарплата в РСФСР составляла около 300 рублей, что тогда соответствовало около $200 по официальному курсу, но за эти деньги можно было купить в десятки раз больше, чем сегодня за 300 долларов. Например:
хлеб стоил 0,20 руб.,
проезд в метро — от 0,5 руб до 40 руб.,
коммунальные платежи за 3-комнатную квартиру — около 12–15 руб. в месяц,
образование — бесплатно,
медицина — бесплатно,
жильё — распределялось государством.
Сегодня же:
хлеб — 40–70 руб. за булку,
проезд в метро — 74 руб.,
аренда квартиры в городе — от 40 тыс. руб. и выше,
высшее образование — от 100 тыс. руб. в год,
медицина — платная или с длительными очередями по ОМС.
В СССР минимальный рацион обеспечивал около 2850 ккал в день, рассчитанных на лёгкий физический труд. Новый «рыночный» стандарт — около 2100 ккал, почти без белка. То есть даже питание на МРОТ не поддерживает здоровье, а тем более — трудоспособность.С момента реформ 90-х годов по рекомендации МВФ отношение МРОТ к прожиточному минимуму оставалось ниже 1, т.е. МРОТ официально не обеспечивал даже физиологическое выживание. Только с 2019 года показатели сравнялись — но не в реальном смысле. Прожиточный минимум сам занижен, и методика его расчёта не отражает стоимости жизни в крупных городах и даже в большинстве регионов.
Более того, расчёт МРОТ строится не от реальных потребностей человека, а от 48% медианной зарплаты. Это технический показатель, предложенный в 90-х годах по рекомендации МВФ. Тогда же были пересмотрены продуктовые нормы: из рациона исключили значительную долю мяса, рыбы, молока, фруктов и овощей, акцент сместился на дешёвые углеводы — хлеб и картофель.
Всё это приводит к простой истине: труд низкооплачиваем и структурно обесценен. Это разрушает внутренний спрос, сдерживает развитие малого бизнеса, подрывает демографию и делает невозможным накопление человеческого капитала.
И пока формула расчёта МРОТ не пересмотрена, а государственные цели не переформулированы с ориентацией на человека, любые повышения на 5–7% — не рост, а продолжение старой системы выживания вместо жизни.
@naebrosh
Когда власти говорят, что МРОТ в 2026 году вырастет до 27 000 рублей, это звучит как шаг вперёд. Но давайте переведём на универсальный язык — в доллары. При текущем курсе (примерно 90 рублей за доллар) это всего $300 в месяц, или около 10 долларов в день. Столько государство считает достаточным для жизни работающего человека.
Для сравнения:
в Турции минимальная зарплата с 2025 года — 22 104 лиры (примерно 608,43 евро или 64 101 рубль);
в Китае в зависимости от провинции — от $190 до $406;
в Мексике — около $390;
в Польше с 2024 года — 4242 злотых до вычета налогов, это почти $1 100;
в Франции — более $1 800;
в Германии — свыше $2 000.
Россия при этом по объёму экономики входит в двадцатку крупнейших стран мира, обладает наибольшими по величине природными ресурсами на планете, регулярно отчитывается о росте ВВП, экспорте нефти, газа, металлов, зерна. Но официально минимальная зарплата у нас ниже, чем в странах Латинской Америки, и почти в 7 раз ниже, чем в странах Западной Европы.
И это не только про валютный курс. Даже в внутренних российских реалиях МРОТ не покрывает базовые расходы:
Прожиточный минимум в Москве: 21 571 руб. (2024 г.).
Минимальная аренда комнаты в столице: от 15–20 тыс. руб.
Бюджет на еду на одного человека по оценкам экономистов: минимум 12–15 тыс. руб. в месяц.
Коммунальные услуги: от 4–7 тыс. руб.
Базовая одежда, транспорт, медицина, образование — уже вне бюджета.
Реальная картина такова: человек на МРОТ — это человек в хроническом минусе, вне зоны нормального существования. Он не может полноценно питаться, арендовать жильё, копить, лечиться или учиться. Это официально узаконенное нищенство.
Исторически ситуация не лучше. В 1990 году средняя зарплата в РСФСР составляла около 300 рублей, что тогда соответствовало около $200 по официальному курсу, но за эти деньги можно было купить в десятки раз больше, чем сегодня за 300 долларов. Например:
хлеб стоил 0,20 руб.,
проезд в метро — от 0,5 руб до 40 руб.,
коммунальные платежи за 3-комнатную квартиру — около 12–15 руб. в месяц,
образование — бесплатно,
медицина — бесплатно,
жильё — распределялось государством.
Сегодня же:
хлеб — 40–70 руб. за булку,
проезд в метро — 74 руб.,
аренда квартиры в городе — от 40 тыс. руб. и выше,
высшее образование — от 100 тыс. руб. в год,
медицина — платная или с длительными очередями по ОМС.
В СССР минимальный рацион обеспечивал около 2850 ккал в день, рассчитанных на лёгкий физический труд. Новый «рыночный» стандарт — около 2100 ккал, почти без белка. То есть даже питание на МРОТ не поддерживает здоровье, а тем более — трудоспособность.С момента реформ 90-х годов по рекомендации МВФ отношение МРОТ к прожиточному минимуму оставалось ниже 1, т.е. МРОТ официально не обеспечивал даже физиологическое выживание. Только с 2019 года показатели сравнялись — но не в реальном смысле. Прожиточный минимум сам занижен, и методика его расчёта не отражает стоимости жизни в крупных городах и даже в большинстве регионов.
Более того, расчёт МРОТ строится не от реальных потребностей человека, а от 48% медианной зарплаты. Это технический показатель, предложенный в 90-х годах по рекомендации МВФ. Тогда же были пересмотрены продуктовые нормы: из рациона исключили значительную долю мяса, рыбы, молока, фруктов и овощей, акцент сместился на дешёвые углеводы — хлеб и картофель.
Всё это приводит к простой истине: труд низкооплачиваем и структурно обесценен. Это разрушает внутренний спрос, сдерживает развитие малого бизнеса, подрывает демографию и делает невозможным накопление человеческого капитала.
И пока формула расчёта МРОТ не пересмотрена, а государственные цели не переформулированы с ориентацией на человека, любые повышения на 5–7% — не рост, а продолжение старой системы выживания вместо жизни.
@naebrosh
👍132💯122❤25🔥15🤬14🤡7👏3😱3⚡2🥱2💘1
Forwarded from Экономизм
В российском инфополе пошли прогнозы на состояние индекса Мосбиржи на конец года. Спойлер - мы их давать не будем, просто посмотрим объективно.
Объективно - российский рынок на долгосроке выглядит плохой инвестицией. По крайней мере пока. И каких-то разворотов в ближайшие год-два не видно, потому что инвестклимат по-прежнему будет оставаться очень кислым, особенно после кучи нормативов и правил для иностранных компаний по запуску/возвращению/перезапуску. Да, вопросов нет, кто-то некрасиво высказывался, да, кто-то поддерживает оппонента (и такие, к слову, прямо говорят, что в РФ напрямую не вернутся), но сейчас всех загнали под одну гребенку.
Дальше. Относительно перспектив бумаг - есть вариант с иранским и турецким сценариями, где девальвация вкупе с инфляцией разгоняют стоимость публичных компаний. То есть в них бегут, чтобы защитить деньги от обесценивания. Насколько это адекватный вариант? Ну, такое. Но на этом можно зарабатывать в 3-4 раза больше именно спекулятивно.
Но чего мы точно не будем делать - это создавать дивидендный портфель или шагать по завету Баффета "купи и держи". Потому что те же металлурги, к примеру, за 6 лет фактически не выросли в цене. Да что металлурги - индекс сейчас в полтора раза ниже начала 2022 года и на 400-500 пунктов ниже старта ковида. Про РТС можно вообще не говорить - там грустная грусть. То есть дивиденды, которых ну от силы 14-15% - тоже не вариант.
Следующее. Любой скачок индекса не равно выправление экономики. Росстат будет и дальше говорить об инфляции в пределах допустимого, чтобы массы не ругались и начальство было довольно. Но реальная картина уже в этом году будет сильно отличаться. Реальная потребительская инфляция в этом году ну никак не сможет упасть ниже 15% - там 20+% куда ближе. Мы именно исходя из этого всегда говорим о том, что зарабатывать год к году нужно минимум на 20% больше. Эффект сложного процента даст результат. Другими словами - декларируемые показатели будут сильно завышены, а происходящее на земле до поры волновать никого не будет.
Основной фокус сейчас, как и основной источник позитива - это решение вопроса с соседями западнее. Но там пока подвижек нет - речь про дипломатию, а не про фронт. Но и здесь шляпа в том, что любой позитив будет давать скачки, а подписание бумаг вызовет спекулятивный бум. А потом может прийти резкое похмелье. То есть мы допускаем рост в этом году и до 3200, и до 3700, если все совсем будет хорошо. Но он не будет долгим. Потому что денег от этого больше не станет и они рекой в страну не польются.
Исходить нужно из прекраснейшей фразы нашего директора по обучению: российский рынок сегодня - это набор мем-токенов. Их нельзя держать, их нужно торговать и спекулировать на них. И выводить деньги в твердость, а она уже для каждого своя.
Объективно - российский рынок на долгосроке выглядит плохой инвестицией. По крайней мере пока. И каких-то разворотов в ближайшие год-два не видно, потому что инвестклимат по-прежнему будет оставаться очень кислым, особенно после кучи нормативов и правил для иностранных компаний по запуску/возвращению/перезапуску. Да, вопросов нет, кто-то некрасиво высказывался, да, кто-то поддерживает оппонента (и такие, к слову, прямо говорят, что в РФ напрямую не вернутся), но сейчас всех загнали под одну гребенку.
Дальше. Относительно перспектив бумаг - есть вариант с иранским и турецким сценариями, где девальвация вкупе с инфляцией разгоняют стоимость публичных компаний. То есть в них бегут, чтобы защитить деньги от обесценивания. Насколько это адекватный вариант? Ну, такое. Но на этом можно зарабатывать в 3-4 раза больше именно спекулятивно.
Но чего мы точно не будем делать - это создавать дивидендный портфель или шагать по завету Баффета "купи и держи". Потому что те же металлурги, к примеру, за 6 лет фактически не выросли в цене. Да что металлурги - индекс сейчас в полтора раза ниже начала 2022 года и на 400-500 пунктов ниже старта ковида. Про РТС можно вообще не говорить - там грустная грусть. То есть дивиденды, которых ну от силы 14-15% - тоже не вариант.
Следующее. Любой скачок индекса не равно выправление экономики. Росстат будет и дальше говорить об инфляции в пределах допустимого, чтобы массы не ругались и начальство было довольно. Но реальная картина уже в этом году будет сильно отличаться. Реальная потребительская инфляция в этом году ну никак не сможет упасть ниже 15% - там 20+% куда ближе. Мы именно исходя из этого всегда говорим о том, что зарабатывать год к году нужно минимум на 20% больше. Эффект сложного процента даст результат. Другими словами - декларируемые показатели будут сильно завышены, а происходящее на земле до поры волновать никого не будет.
Основной фокус сейчас, как и основной источник позитива - это решение вопроса с соседями западнее. Но там пока подвижек нет - речь про дипломатию, а не про фронт. Но и здесь шляпа в том, что любой позитив будет давать скачки, а подписание бумаг вызовет спекулятивный бум. А потом может прийти резкое похмелье. То есть мы допускаем рост в этом году и до 3200, и до 3700, если все совсем будет хорошо. Но он не будет долгим. Потому что денег от этого больше не станет и они рекой в страну не польются.
Исходить нужно из прекраснейшей фразы нашего директора по обучению: российский рынок сегодня - это набор мем-токенов. Их нельзя держать, их нужно торговать и спекулировать на них. И выводить деньги в твердость, а она уже для каждого своя.
🤔44❤19👍12👎8💯3🤡1
О потоке и вечном: Гераклит, мировой порядок и XXI век
Когда-то древние греки спорили, можно ли войти в одну и ту же реку дважды. Гераклит считал, что нельзя: всё течёт, всё изменяется. Его современник Парменид утверждал обратное — истина неподвижна, только неизменное по-настоящему существует.
Казалось бы, спор философов двух с половиной тысячелетий назад давно разрешён. Наука последнего столетия подтвердила Гераклита: космос не вечен, а историчен. Земля — динамизм геологических процессов (Лайелл), жизнь — эволюция (Дарвин), материя — трансформация элементов (атомная физика), Вселенная — история длиной в 13,8 миллиарда лет (Большой взрыв).
Даже мировой порядок — не вечная структура, а изменчивая река. Мы говорим о "системах" 1648, 1815, 1919, 1945 годов, будто они были стабильными. Но в реальности они — фазы в бурном потоке истории.
В начале XIX века среднестатистический европеец был неграмотным крестьянином. К концу — он уже ездил на поезде и читал газету. Век, который мы часто вспоминаем как «эпоху стабильности», был в действительности периодом революционных сдвигов.
XX век унаследовал эту текучесть. Послевоенные институты — ООН, Бреттон-Вудская система, НАТО — были продуктами специфического момента: доминирования Запада, индустриальной экономики, биполярного мира. Но с момента начала деколонизации (1947–1960) и особенно с подъёма Азии, этот контекст перестал существовать. Диффузия власти стала необратимой. Pax Americana стал зависим не от собственной промышленности, а от внешнего капитала, импорта и дешёвого труда.
Сегодня мы наблюдаем двойной кризис:
Кризис легитимности — международные порядок не отражает новую глобальную реальность, где условный «Глобальный Юг» требует больше, чем просто голоса. Геополитическое влияние становится регионализированным;
Кризис способности — глобальные риски (ядерное распространение, климат, миграции, технологические сдвиги) выходят за пределы компетенций институтов 1940-х. Запад больше не способен формировать универсальные правила без сопротивления.
Попытка вернуться в 1945-й — через риторику «либерального международного порядка», «основанного на правилах» — становится всё менее состоятельной. Ностальгия не является стратегией. Новые условия требуют не только адаптации, но и переосмысления основания легитимности Институты, придуманные в мире, где Запад диктовал правила, теперь пытаются адаптироваться к плюралистичному, многоцентровому миру.
И вот мы стоим перед выбором. Можем ностальгически смотреть назад, к "либеральному порядку", созданному после Второй мировой войны. Или признать: в новом веке нужны новые принципы.
Но нужны ли нам новые смыслы — или вечные?
Парменид, возможно, не так уж и ошибался. Его вера в неизменное напоминает нам: политический порядок требует не только гибкости, но и смысла, который не смывает поток. Не только реакции на кризис, но и ориентации на ценности. Так было после 1945 года, когда мир, пережив фашизм, обратилась к универсальным идеалам — к достоинству личности, к имago Dei, «образу Бога» в человеке. Так родилась Всеобщая декларация прав человека, так родилась идея, что права личности — не дар государства, а данность. Да, в реальной политике этот идеал часто нарушался. Но именно он стал моральной вертикалью, к которой могли возвращаться идеалисты и реформаторы.
Сегодня, чтобы заново осмыслить мировой порядок, нам нужно не только учитывать динамику силы, технологии и экономик, но и задать себе вопрос: ради чего всё это? Мыслить в духе Гераклита — значит понимать движение. Мыслить в духе Парменидa — значит помнить цель. Мир меняется. Но без идеи, которая переживает поток, мы остаёмся без компаса.
@naebrosh
Когда-то древние греки спорили, можно ли войти в одну и ту же реку дважды. Гераклит считал, что нельзя: всё течёт, всё изменяется. Его современник Парменид утверждал обратное — истина неподвижна, только неизменное по-настоящему существует.
Казалось бы, спор философов двух с половиной тысячелетий назад давно разрешён. Наука последнего столетия подтвердила Гераклита: космос не вечен, а историчен. Земля — динамизм геологических процессов (Лайелл), жизнь — эволюция (Дарвин), материя — трансформация элементов (атомная физика), Вселенная — история длиной в 13,8 миллиарда лет (Большой взрыв).
Даже мировой порядок — не вечная структура, а изменчивая река. Мы говорим о "системах" 1648, 1815, 1919, 1945 годов, будто они были стабильными. Но в реальности они — фазы в бурном потоке истории.
В начале XIX века среднестатистический европеец был неграмотным крестьянином. К концу — он уже ездил на поезде и читал газету. Век, который мы часто вспоминаем как «эпоху стабильности», был в действительности периодом революционных сдвигов.
XX век унаследовал эту текучесть. Послевоенные институты — ООН, Бреттон-Вудская система, НАТО — были продуктами специфического момента: доминирования Запада, индустриальной экономики, биполярного мира. Но с момента начала деколонизации (1947–1960) и особенно с подъёма Азии, этот контекст перестал существовать. Диффузия власти стала необратимой. Pax Americana стал зависим не от собственной промышленности, а от внешнего капитала, импорта и дешёвого труда.
Сегодня мы наблюдаем двойной кризис:
Кризис легитимности — международные порядок не отражает новую глобальную реальность, где условный «Глобальный Юг» требует больше, чем просто голоса. Геополитическое влияние становится регионализированным;
Кризис способности — глобальные риски (ядерное распространение, климат, миграции, технологические сдвиги) выходят за пределы компетенций институтов 1940-х. Запад больше не способен формировать универсальные правила без сопротивления.
Попытка вернуться в 1945-й — через риторику «либерального международного порядка», «основанного на правилах» — становится всё менее состоятельной. Ностальгия не является стратегией. Новые условия требуют не только адаптации, но и переосмысления основания легитимности Институты, придуманные в мире, где Запад диктовал правила, теперь пытаются адаптироваться к плюралистичному, многоцентровому миру.
И вот мы стоим перед выбором. Можем ностальгически смотреть назад, к "либеральному порядку", созданному после Второй мировой войны. Или признать: в новом веке нужны новые принципы.
Но нужны ли нам новые смыслы — или вечные?
Парменид, возможно, не так уж и ошибался. Его вера в неизменное напоминает нам: политический порядок требует не только гибкости, но и смысла, который не смывает поток. Не только реакции на кризис, но и ориентации на ценности. Так было после 1945 года, когда мир, пережив фашизм, обратилась к универсальным идеалам — к достоинству личности, к имago Dei, «образу Бога» в человеке. Так родилась Всеобщая декларация прав человека, так родилась идея, что права личности — не дар государства, а данность. Да, в реальной политике этот идеал часто нарушался. Но именно он стал моральной вертикалью, к которой могли возвращаться идеалисты и реформаторы.
Сегодня, чтобы заново осмыслить мировой порядок, нам нужно не только учитывать динамику силы, технологии и экономик, но и задать себе вопрос: ради чего всё это? Мыслить в духе Гераклита — значит понимать движение. Мыслить в духе Парменидa — значит помнить цель. Мир меняется. Но без идеи, которая переживает поток, мы остаёмся без компаса.
@naebrosh
👍102❤36🤔12🔥7💯7🤣2😁1
Центробанк убил ипотеку. Но красиво.
Итак, друзья, давайте поаплодируем стоя нашей монетарной политике — ведь так изящно задушить рынок кредитования физлиц, сохранив при этом видимость контроля, надо ещё уметь.
На бумаге всё выглядит даже скромно: общий объём долгов физлиц — почти 39 триллионов рублей, если округлить и прикинуть без лишней детализации. Из них около 37 триллионов — это “чистые” кредиты без процентов и прочих формальностей. Да, цифры большие. Да, рост есть. Целых 0.4% за месяц. Это 147 миллиардов рублей. Выдающийся результат, особенно если вы живёте в параллельной реальности.
Что же происходит внутри? Почти весь прирост за последние три месяца — это ипотека. Всё остальное либо стагнирует, либо сдувается. Потребительские кредиты вообще уходят в минус. То есть люди не просто не берут новые займы — они гасят старые. Настолько сильна любовь к текущим ставкам.
А вот теперь — любимое. Ипотека. Главная жертва монетарного «детокса». Объём ипотечного портфеля — 20.3 триллиона. Но это неважно. Важно, что он растёт так медленно, как будто Центробанк выдает каждую ссуду лично. В мае темп составил 0.58%. Это вчетверо ниже среднегодовых уровней периода активного роста. Забавно, что даже во времена 2022–2023, когда всем было тяжело, ипотека росла быстрее. Сейчас — полный штиль.
Рыночная ипотека фактически мертва. В мае выдали всего 39 миллиардов рублей. Это в три раза меньше, чем год назад, и в десять раз меньше, чем при “здоровых” ставках в 2023 году. Тогда давали по 300–350 миллиардов в месяц. Теперь — тишина. Потому что никто не берёт ипотеку под 17% годовых. Кто бы мог подумать.
Льготная ипотека пока спасает статистику. Там всё ещё крутятся в районе 280–300 миллиардов рублей в месяц. Но пик уже позади. Золотая эра с 500–600 миллиардами в месяц закончилась ещё в прошлом декабре. А доля рыночной ипотеки в структуре выдачи сейчас — 15%. То есть 85% “рынка” — это по сути государственный аппарат на костылях субсидий. И это исторический минимум. Меньше было только никогда.
С потребкредитами ситуация не лучше. Объём на уровне 14 триллионов, но темпы — отрицательные. За три месяца минус четверть процента, за полгода — почти минус процент. Для сравнения: в нормальных условиях это направление росло на 1% с лишним каждый месяц. Теперь — нет.
Автокредиты пока держатся. Чуть бодрее, чем остальное — рост в мае почти полпроцента. Но даже они уже дышат как астматик на забеге — за полгода прирост около нуля. Только годовые темпы ещё не успели скатиться в уныние.
Что в итоге? Происходит не “осторожное охлаждение” кредитного рынка, как нам любят рассказывать в пресс-релизах, а фактическое свертывание частного кредитования. Если убрать льготную ипотеку из уравнения, картина становится совсем бесцветной. Рост только на бумаге, и то благодаря государственным вливаниям. Рыночные кредиты — в глубоком минусе.
Но, конечно, главное — стабильность. Ставка высокая, инфляция якобы под контролем, народ — без кредитов, но с перспективами. Какими — вопрос открытый. Зато красиво: финансовая система выглядит дисциплинированной. Вот только дышит она всё тише.
@naebrosh
Итак, друзья, давайте поаплодируем стоя нашей монетарной политике — ведь так изящно задушить рынок кредитования физлиц, сохранив при этом видимость контроля, надо ещё уметь.
На бумаге всё выглядит даже скромно: общий объём долгов физлиц — почти 39 триллионов рублей, если округлить и прикинуть без лишней детализации. Из них около 37 триллионов — это “чистые” кредиты без процентов и прочих формальностей. Да, цифры большие. Да, рост есть. Целых 0.4% за месяц. Это 147 миллиардов рублей. Выдающийся результат, особенно если вы живёте в параллельной реальности.
Что же происходит внутри? Почти весь прирост за последние три месяца — это ипотека. Всё остальное либо стагнирует, либо сдувается. Потребительские кредиты вообще уходят в минус. То есть люди не просто не берут новые займы — они гасят старые. Настолько сильна любовь к текущим ставкам.
А вот теперь — любимое. Ипотека. Главная жертва монетарного «детокса». Объём ипотечного портфеля — 20.3 триллиона. Но это неважно. Важно, что он растёт так медленно, как будто Центробанк выдает каждую ссуду лично. В мае темп составил 0.58%. Это вчетверо ниже среднегодовых уровней периода активного роста. Забавно, что даже во времена 2022–2023, когда всем было тяжело, ипотека росла быстрее. Сейчас — полный штиль.
Рыночная ипотека фактически мертва. В мае выдали всего 39 миллиардов рублей. Это в три раза меньше, чем год назад, и в десять раз меньше, чем при “здоровых” ставках в 2023 году. Тогда давали по 300–350 миллиардов в месяц. Теперь — тишина. Потому что никто не берёт ипотеку под 17% годовых. Кто бы мог подумать.
Льготная ипотека пока спасает статистику. Там всё ещё крутятся в районе 280–300 миллиардов рублей в месяц. Но пик уже позади. Золотая эра с 500–600 миллиардами в месяц закончилась ещё в прошлом декабре. А доля рыночной ипотеки в структуре выдачи сейчас — 15%. То есть 85% “рынка” — это по сути государственный аппарат на костылях субсидий. И это исторический минимум. Меньше было только никогда.
С потребкредитами ситуация не лучше. Объём на уровне 14 триллионов, но темпы — отрицательные. За три месяца минус четверть процента, за полгода — почти минус процент. Для сравнения: в нормальных условиях это направление росло на 1% с лишним каждый месяц. Теперь — нет.
Автокредиты пока держатся. Чуть бодрее, чем остальное — рост в мае почти полпроцента. Но даже они уже дышат как астматик на забеге — за полгода прирост около нуля. Только годовые темпы ещё не успели скатиться в уныние.
Что в итоге? Происходит не “осторожное охлаждение” кредитного рынка, как нам любят рассказывать в пресс-релизах, а фактическое свертывание частного кредитования. Если убрать льготную ипотеку из уравнения, картина становится совсем бесцветной. Рост только на бумаге, и то благодаря государственным вливаниям. Рыночные кредиты — в глубоком минусе.
Но, конечно, главное — стабильность. Ставка высокая, инфляция якобы под контролем, народ — без кредитов, но с перспективами. Какими — вопрос открытый. Зато красиво: финансовая система выглядит дисциплинированной. Вот только дышит она всё тише.
@naebrosh
💯122❤26👍23🤔13👎8🤬7🔥3👏3🤡3🤯1
Forwarded from Мобилизационная экономика
С января по май 2025 года средства российских организаций в иностранной валюте сократились на 2,2 пп. Если в январе у юрлиц 17,6% средств были в инвалюте, то в мае уже 15,4%. Абсолютные цифры статистика не раскрывает, но можно высчитать.
Мобилизационная экономика
ЦБ ежемесячно раскрывает объём средств российских юрлиц. Например, на 1 июня 2025 года — 57,3 трлн рублей. 11,6% в инвалюте — это 6,64 трлн рублей, или 84.8 млрд в долларовом эквивалентеДля того, чтобы понять масштаб изменений, давайте посмотрим, какой была валютизация в 2022 году. К началу СВО, российские организации держали в инвалюте треть своих средств (30,9% по состоянию на февраль 2022 г.) Примерно 158 млрд долларов США. К началу 2023 г. валютизация компаний сократилась на 10%. Но в том же 2023-м рубль начал сильно слабеть, потому юрлица стали опять накапливать валюту. В сентябре 2023-го валютизация поднялась до 23%; а весь 2024 год держалась на уровне 19-20%. С конца 2024-го началось резкое сокращение: в декабре 17,4%.
В декабре 2024 г. средства юрлиц составляли 61,3 трлн рублей. 17,4% — это 10,6 трлн рублей. В декабре рубль ослаб максимально (если не считать панических дней начала СВО) — до 113 р. По тому курсу получается 93,8 млрд в долларовом эквивалентеВыходит, что с начала 2025 года российские юрлица продали 9 млрд в долларовом эквиваленте. Прибавьте к этому сократившуюся в три раза открытую валютную позицию банковского сектора. Фактический уход физлиц с валютного рынка. Условия для укрепления рубля заложены долгосрочные.
Мобилизационная экономика
👍34🤔19❤9😁4
Курс, который нас заслуживает
Буквально недавно слабый рубль считался если не благом, то по крайней мере не злом. Он был удобен — экспортёрам, бюджету, всей архитектуре сырьевых доходов. Чем ниже рубль, тем выше поступления в бюджет, тем проще закрывать растущие затраты. Тем больше можно делать вид, что экономика жива — просто немного простужена. Это была некая договорённость между государством и реальностью: мы не вмешиваемся в рынок, просто он почему-то всегда делает то, что нам нужно.
Но сейчас вдруг ЦБ проснулся. Эльвира Набиуллина с холодной уверенностью сообщила, что слабый курс — это вообще-то плохо. Это, мол, признак уязвимости, высокой инфляции и отсутствия доверия к национальной валюте. И добавила сакраментальное: «вряд ли это то, к чему мы стремимся». Сказано было строго, но сдержанно — как будто до этого не полтора года девальвации происходили на наших глазах вполне целенаправленно и с молчаливого согласия всех участников процесса.
Что же изменилось? Всё просто. Экономика начала громко сигналить о том, что дальше так нельзя. Население резко сокращает потребление. Не из жадности или прозрения, а потому что реально располагаемые доходы упали. Траты сжались до минимума. При этом официальная инфляция остаётся якобы в пределах нормы, но в магазине мы точно видим, что нет.
На фоне падающего спроса бизнес тоже решил не суетиться. Крупные компании заканчивают старые инвестиционные проекты, но новые почти никто не запускает. Вся экономика застыла в выжидательной позе — да, деньги есть, но правила игры меняются чаще, чем пресс-релизы от Минфина.
Импорт сокращается. Но не потому что мы научились производить микросхемы и модули ЧПУ в гараже. А потому что спроса нет. Сначала ушёл потребительский импорт — люди просто перестали покупать всё, что не является средством выживания. Теперь начал сыпаться инвестиционный: импортируем меньше станков, машин, оборудования. Почему? Потому что никто ничего нового не строит. Бизнес понял намёк: "Хотите стабильности — не шевелитесь".
Тем временем в бюджете — 8,2 трлн руб. лежат без движения. Это официальные остатки. Плюс — Фонд национального благосостояния, про который вспоминают только в отчётах. Но стоит заговорить о поддержке спроса, запуске инвестиций или стимулировании экономики — сразу включается старая пластинка Минфина: «денег нет». Точнее, они, конечно, есть, но не сейчас. И не для вас.
И вот теперь тренд на укрепление рубля от ЦБ. Почему? Потому что власти испугались инфляции. Или, точнее, того, что она стала слишком видна. Потому что цены растут, а люди — нет. И когда массовый покупатель уходит в оборону, создавая угрозу социального напряжения, нужен быстрый внешний эффект. Сильный рубль даёт его: замедляет рост цен на импорт, снижает инфляционное давление, добавляет каплю "стабильности" в общее ощущение кризиса.
Но за этим курсом, как всегда, ничего устойчивого нет. Сильный рубль убивает экспорт, душит бюджет, противоречит интересам всей бюджетной модели. Но сегодня он стал нужен — потому что население беднеет слишком явно, а картинки "всё под контролем" без него уже не получается. Так что да, государство как всегда поправит своё положение за счёт домохозяйств. Оно давно привыкло, что это — самый предсказуемый и молчаливый источник.
Рубль теперь — не индикатор состояния экономики, а инструмент визуального маркетинга. Его укрепляют, когда нужно показать заботу. Ослабляют, когда надо наполнить бюджет. Делают это под благовидными предлогами — про инфляцию, инвестиции, устойчивость. Но каждый раз остаётся один и тот же результат: волатильность его 25% по оценкам Bloomberg, люди не знают, что делать, бизнес тоже. В этом смысле курс у нас действительно устойчивый. Он всегда отражает не состояние экономики, а нервозность ЦБ и Минфина. И если он сегодня вдруг снова "укрепляется", это вовсе не потому, что стало лучше. Это потому, что стало совсем тревожно.
@naebrosh
Буквально недавно слабый рубль считался если не благом, то по крайней мере не злом. Он был удобен — экспортёрам, бюджету, всей архитектуре сырьевых доходов. Чем ниже рубль, тем выше поступления в бюджет, тем проще закрывать растущие затраты. Тем больше можно делать вид, что экономика жива — просто немного простужена. Это была некая договорённость между государством и реальностью: мы не вмешиваемся в рынок, просто он почему-то всегда делает то, что нам нужно.
Но сейчас вдруг ЦБ проснулся. Эльвира Набиуллина с холодной уверенностью сообщила, что слабый курс — это вообще-то плохо. Это, мол, признак уязвимости, высокой инфляции и отсутствия доверия к национальной валюте. И добавила сакраментальное: «вряд ли это то, к чему мы стремимся». Сказано было строго, но сдержанно — как будто до этого не полтора года девальвации происходили на наших глазах вполне целенаправленно и с молчаливого согласия всех участников процесса.
Что же изменилось? Всё просто. Экономика начала громко сигналить о том, что дальше так нельзя. Население резко сокращает потребление. Не из жадности или прозрения, а потому что реально располагаемые доходы упали. Траты сжались до минимума. При этом официальная инфляция остаётся якобы в пределах нормы, но в магазине мы точно видим, что нет.
На фоне падающего спроса бизнес тоже решил не суетиться. Крупные компании заканчивают старые инвестиционные проекты, но новые почти никто не запускает. Вся экономика застыла в выжидательной позе — да, деньги есть, но правила игры меняются чаще, чем пресс-релизы от Минфина.
Импорт сокращается. Но не потому что мы научились производить микросхемы и модули ЧПУ в гараже. А потому что спроса нет. Сначала ушёл потребительский импорт — люди просто перестали покупать всё, что не является средством выживания. Теперь начал сыпаться инвестиционный: импортируем меньше станков, машин, оборудования. Почему? Потому что никто ничего нового не строит. Бизнес понял намёк: "Хотите стабильности — не шевелитесь".
Тем временем в бюджете — 8,2 трлн руб. лежат без движения. Это официальные остатки. Плюс — Фонд национального благосостояния, про который вспоминают только в отчётах. Но стоит заговорить о поддержке спроса, запуске инвестиций или стимулировании экономики — сразу включается старая пластинка Минфина: «денег нет». Точнее, они, конечно, есть, но не сейчас. И не для вас.
И вот теперь тренд на укрепление рубля от ЦБ. Почему? Потому что власти испугались инфляции. Или, точнее, того, что она стала слишком видна. Потому что цены растут, а люди — нет. И когда массовый покупатель уходит в оборону, создавая угрозу социального напряжения, нужен быстрый внешний эффект. Сильный рубль даёт его: замедляет рост цен на импорт, снижает инфляционное давление, добавляет каплю "стабильности" в общее ощущение кризиса.
Но за этим курсом, как всегда, ничего устойчивого нет. Сильный рубль убивает экспорт, душит бюджет, противоречит интересам всей бюджетной модели. Но сегодня он стал нужен — потому что население беднеет слишком явно, а картинки "всё под контролем" без него уже не получается. Так что да, государство как всегда поправит своё положение за счёт домохозяйств. Оно давно привыкло, что это — самый предсказуемый и молчаливый источник.
Рубль теперь — не индикатор состояния экономики, а инструмент визуального маркетинга. Его укрепляют, когда нужно показать заботу. Ослабляют, когда надо наполнить бюджет. Делают это под благовидными предлогами — про инфляцию, инвестиции, устойчивость. Но каждый раз остаётся один и тот же результат: волатильность его 25% по оценкам Bloomberg, люди не знают, что делать, бизнес тоже. В этом смысле курс у нас действительно устойчивый. Он всегда отражает не состояние экономики, а нервозность ЦБ и Минфина. И если он сегодня вдруг снова "укрепляется", это вовсе не потому, что стало лучше. Это потому, что стало совсем тревожно.
@naebrosh
💯126👍72❤29🤔16🤬8🤡5🔥2👏2👎1🤯1🥱1
BlackRock: они не зарабатывают на мире — они им управляют.
BlackRock управляет более чем $10 трлн активов. Формально — это не их деньги. Это пенсионные фонды, государственные резервы, суверенные капиталы. Они берут за это крошечные комиссии — в среднем 0,1% — и зарабатывают около $6–7 млрд прибыли в год. Для масштаба: меньше, чем Apple делает за квартал. Рыночная капитализация BlackRock — около $150 млрд. И всё бы ничего, если бы не одно «но»: именно BlackRock, по сути, сидит за рулём глобальных рынков.
Через свои ETF и пассивные фонды они владеют значительными долями почти во всех крупнейших компаниях мира. Участвуют в голосованиях акционеров. Влияют на стратегии. Определяют, кто получает финансирование. Это не частная лавка — это тихая система глобального управления, где тебе даже не обязательно быть владельцем, чтобы задавать правила.
Но теперь BlackRock, похоже, этого недостаточно. Под лозунгом «трансформации» они объявили, что к 2030 году хотят удвоить свою рыночную стоимость до $280 млрд и собрать $400 млрд в частный инвестиционный бизнес. И вот тут начинается самое интересное: под «частными инвестициями» они всё чаще подразумевают не просто фонды, а доступ к реальным, критическим активам. К вещам, которые невозможно «развести на графике».
В 2023 году BlackRock купила Global Infrastructure Partners (GIP) — один из крупнейших в мире частных фондов, владеющих транспортной и энергетической инфраструктурой. Через GIP им отошли десятки портов, в том числе — с обеих сторон Панамского канала. То есть теперь крупнейший в мире управляющий активами ещё и контролирует узловой маршрут 5% глобальной торговли. В следующем шаге они зашли в партнёрство с Microsoft по строительству инфраструктуры для искусственного интеллекта: дата-центры, сервера, энергетика — не просто «технологии», а реальный фундамент цифрового мира. А параллельно они покупают HPS — одного из крупнейших частных кредиторов США, чтобы контролировать долговой капитал вне публичных рынков.
Прибавим к этому поглощение Preqin — поставщика глубокой фондовой и инфраструктурной аналитики. Потому что в новой архитектуре влияния нужен не только контроль над активами, но и монополия на данные об этих активах.
Таким образом, BlackRock выходит из роли просто администратора. Это больше не «ETF-компания». Это не просто про пассивные стратегии и клиентские комиссии. Это история про то, как под предлогом «поиска доходности» и «развития private equity» происходит медленная приватизация всей критической инфраструктуры — портов, логистики, энергетики, цифрового хаба.
Раньше BlackRock управляла миром через алгоритмы и пассивные мандаты. Теперь — через склады, причалы, кабели и дата-центры. Не важно, кто владеет активом. Важно, кто управляет доступом к нему. И судя по темпам поглощений, в 2030 году эта формулировка станет официальным корпоративным девизом.
Так что да, они по-прежнему не «владеют» миром. Но это и не нужно, когда ты контролируешь, как он работает.
@naebrosh
BlackRock управляет более чем $10 трлн активов. Формально — это не их деньги. Это пенсионные фонды, государственные резервы, суверенные капиталы. Они берут за это крошечные комиссии — в среднем 0,1% — и зарабатывают около $6–7 млрд прибыли в год. Для масштаба: меньше, чем Apple делает за квартал. Рыночная капитализация BlackRock — около $150 млрд. И всё бы ничего, если бы не одно «но»: именно BlackRock, по сути, сидит за рулём глобальных рынков.
Через свои ETF и пассивные фонды они владеют значительными долями почти во всех крупнейших компаниях мира. Участвуют в голосованиях акционеров. Влияют на стратегии. Определяют, кто получает финансирование. Это не частная лавка — это тихая система глобального управления, где тебе даже не обязательно быть владельцем, чтобы задавать правила.
Но теперь BlackRock, похоже, этого недостаточно. Под лозунгом «трансформации» они объявили, что к 2030 году хотят удвоить свою рыночную стоимость до $280 млрд и собрать $400 млрд в частный инвестиционный бизнес. И вот тут начинается самое интересное: под «частными инвестициями» они всё чаще подразумевают не просто фонды, а доступ к реальным, критическим активам. К вещам, которые невозможно «развести на графике».
В 2023 году BlackRock купила Global Infrastructure Partners (GIP) — один из крупнейших в мире частных фондов, владеющих транспортной и энергетической инфраструктурой. Через GIP им отошли десятки портов, в том числе — с обеих сторон Панамского канала. То есть теперь крупнейший в мире управляющий активами ещё и контролирует узловой маршрут 5% глобальной торговли. В следующем шаге они зашли в партнёрство с Microsoft по строительству инфраструктуры для искусственного интеллекта: дата-центры, сервера, энергетика — не просто «технологии», а реальный фундамент цифрового мира. А параллельно они покупают HPS — одного из крупнейших частных кредиторов США, чтобы контролировать долговой капитал вне публичных рынков.
Прибавим к этому поглощение Preqin — поставщика глубокой фондовой и инфраструктурной аналитики. Потому что в новой архитектуре влияния нужен не только контроль над активами, но и монополия на данные об этих активах.
Таким образом, BlackRock выходит из роли просто администратора. Это больше не «ETF-компания». Это не просто про пассивные стратегии и клиентские комиссии. Это история про то, как под предлогом «поиска доходности» и «развития private equity» происходит медленная приватизация всей критической инфраструктуры — портов, логистики, энергетики, цифрового хаба.
Раньше BlackRock управляла миром через алгоритмы и пассивные мандаты. Теперь — через склады, причалы, кабели и дата-центры. Не важно, кто владеет активом. Важно, кто управляет доступом к нему. И судя по темпам поглощений, в 2030 году эта формулировка станет официальным корпоративным девизом.
Так что да, они по-прежнему не «владеют» миром. Но это и не нужно, когда ты контролируешь, как он работает.
@naebrosh
🤬62💯30❤29🤔15😭5🔥4👍2👏1🤡1
Кому на руку занижение доходов бюджета? Конечно, банкам.
Хотел поговорить о бюджете. Минфин вновь пытается запугать общество, заявляя о резком снижении доходов федерального бюджета и увеличении дефицита в три с лишним раза. Однако если взглянуть на цифры внимательнее, становится понятно, что всё это — не более чем искусственное занижение доходов и раздутие дефицита с одной целью — чтобы триллионы рублей из бюджета перетекали в банковскую систему.
Во-первых, при формировании бюджета на 2025 год в основу был взят заниженный прогноз ВВП на 2024 год. Тогда ожидался рост экономики в 3,9%, а по факту он составил 4,3%. В результате номинальный объем ВВП за 2024 год оказался больше на 5,4 трлн рублей по сравнению с учтённым при составлении бюджета. Если использовать этот уточнённый показатель и применить к нему индекс-дефлятор, то прогнозируемый ВВП на 2025 год должен быть уже не 221 трлн рублей, а порядка 222–223 трлн.
Во-вторых, в принятом бюджете уже заложена концепция охлаждения экономики, где темпы роста ВВП на 2025 год оценены в 2,5%, хотя без вмешательства Центробанка они могли бы составить не менее 4%. При этом инфляция была заложена на уровне 4,5%, а сейчас при корректировке прогнозируется инфляция в 7,6%. Это означает, что при том же темпе роста ВВП и более высокой инфляции номинальный ВВП будет даже выше заложенного.
В-третьих, и это ключевой момент, в проекте бюджета на 2025 год Министерство финансов намеренно снижает долю доходов федерального бюджета в ВВП. Это противоречит экономической логике, учитывая, что налоговая нагрузка в 2025 году увеличивается: ставка налога на прибыль повышена до 25%, введена прогрессивная шкала налогообложения НДФЛ, доходы от которой поступают в федеральный бюджет. Таким образом, ожидать снижения доли доходов в ВВП неправомерно.
Даже если предположить снижение нефтегазовых доходов, оно будет компенсировано увеличением ненефтегазовых доходов от НДС и НДФЛ, особенно с учетом инфляции. Следовательно, при корректировке доходы бюджета надо не занижать, а увеличивать до 41,7 трлн рублей. Занижение доходов ослабляет возможности финансирования важных задач — от социальных программ до научно-технологического развития и военной сферы.
Другой миф Минфина — рост дефицита бюджета в 3,2 раза. Если же считать доходы по-реальному, дефицит будет не 3,8 трлн рублей, а всего около 600 млрд. При этом в законе о бюджете на 2025 год объем заимствований заложен в 2,5 раза выше, чем реально нужно покрыть дефицит. Излишек предназначался для пополнения фонда национального благосостояния, но сейчас это решение кажется абсурдным.
Так почему же бюджет берет такие огромные займы? Ответ прост — банки теряют доходы из-за высокой ключевой ставки и низкого спроса на кредиты. Чтобы компенсировать банкам потери, бюджет платит огромные суммы процентов и компенсаций. В итоге почти половина дополнительных расходов бюджета идет в финансовый сектор, а не на поддержку экономики и граждан.
При корректировке бюджета расходы увеличены на 829 млрд рублей, из которых 278 млрд — это компенсации банкам по льготной ипотеке, 55 млрд — компенсации за повышенную ключевую ставку по кредитам АПК, и еще 47,6 млрд направлены Внешэкономбанку на льготные кредиты для поддержки экономики.
Чем выше ключевая ставка, тем больше бюджет платит банкам. Таким образом, политика Минфина и Центробанка — это искусственная перекачка бюджетных средств в банковскую систему под видом «осторожной» денежно-кредитной политики. Это не только подрывает сбалансированность бюджета, но и тормозит развитие экономики.
В итоге сложившаяся ситуация создаёт политический и экономический вред: внешние оппоненты получают поводы заявлять, что экономика трещит по швам, что бюджет не выдерживает военных расходов, а санкции оказывают разрушающее воздействие. При этом причина таких тревожных выводов — вовсе не объективные проблемы, а ошибки и искажения в бюджетном планировании.
@naebrosh
Хотел поговорить о бюджете. Минфин вновь пытается запугать общество, заявляя о резком снижении доходов федерального бюджета и увеличении дефицита в три с лишним раза. Однако если взглянуть на цифры внимательнее, становится понятно, что всё это — не более чем искусственное занижение доходов и раздутие дефицита с одной целью — чтобы триллионы рублей из бюджета перетекали в банковскую систему.
Во-первых, при формировании бюджета на 2025 год в основу был взят заниженный прогноз ВВП на 2024 год. Тогда ожидался рост экономики в 3,9%, а по факту он составил 4,3%. В результате номинальный объем ВВП за 2024 год оказался больше на 5,4 трлн рублей по сравнению с учтённым при составлении бюджета. Если использовать этот уточнённый показатель и применить к нему индекс-дефлятор, то прогнозируемый ВВП на 2025 год должен быть уже не 221 трлн рублей, а порядка 222–223 трлн.
Во-вторых, в принятом бюджете уже заложена концепция охлаждения экономики, где темпы роста ВВП на 2025 год оценены в 2,5%, хотя без вмешательства Центробанка они могли бы составить не менее 4%. При этом инфляция была заложена на уровне 4,5%, а сейчас при корректировке прогнозируется инфляция в 7,6%. Это означает, что при том же темпе роста ВВП и более высокой инфляции номинальный ВВП будет даже выше заложенного.
В-третьих, и это ключевой момент, в проекте бюджета на 2025 год Министерство финансов намеренно снижает долю доходов федерального бюджета в ВВП. Это противоречит экономической логике, учитывая, что налоговая нагрузка в 2025 году увеличивается: ставка налога на прибыль повышена до 25%, введена прогрессивная шкала налогообложения НДФЛ, доходы от которой поступают в федеральный бюджет. Таким образом, ожидать снижения доли доходов в ВВП неправомерно.
Даже если предположить снижение нефтегазовых доходов, оно будет компенсировано увеличением ненефтегазовых доходов от НДС и НДФЛ, особенно с учетом инфляции. Следовательно, при корректировке доходы бюджета надо не занижать, а увеличивать до 41,7 трлн рублей. Занижение доходов ослабляет возможности финансирования важных задач — от социальных программ до научно-технологического развития и военной сферы.
Другой миф Минфина — рост дефицита бюджета в 3,2 раза. Если же считать доходы по-реальному, дефицит будет не 3,8 трлн рублей, а всего около 600 млрд. При этом в законе о бюджете на 2025 год объем заимствований заложен в 2,5 раза выше, чем реально нужно покрыть дефицит. Излишек предназначался для пополнения фонда национального благосостояния, но сейчас это решение кажется абсурдным.
Так почему же бюджет берет такие огромные займы? Ответ прост — банки теряют доходы из-за высокой ключевой ставки и низкого спроса на кредиты. Чтобы компенсировать банкам потери, бюджет платит огромные суммы процентов и компенсаций. В итоге почти половина дополнительных расходов бюджета идет в финансовый сектор, а не на поддержку экономики и граждан.
При корректировке бюджета расходы увеличены на 829 млрд рублей, из которых 278 млрд — это компенсации банкам по льготной ипотеке, 55 млрд — компенсации за повышенную ключевую ставку по кредитам АПК, и еще 47,6 млрд направлены Внешэкономбанку на льготные кредиты для поддержки экономики.
Чем выше ключевая ставка, тем больше бюджет платит банкам. Таким образом, политика Минфина и Центробанка — это искусственная перекачка бюджетных средств в банковскую систему под видом «осторожной» денежно-кредитной политики. Это не только подрывает сбалансированность бюджета, но и тормозит развитие экономики.
В итоге сложившаяся ситуация создаёт политический и экономический вред: внешние оппоненты получают поводы заявлять, что экономика трещит по швам, что бюджет не выдерживает военных расходов, а санкции оказывают разрушающее воздействие. При этом причина таких тревожных выводов — вовсе не объективные проблемы, а ошибки и искажения в бюджетном планировании.
@naebrosh
🤬99❤28🤔23💯14👏5👍3😢3🤯2🤡2🙏1
$930 российских миллиардов зависли в Лихтенштейне. А мы всё ещё спорим, сколько вывели из России.
30 лет все спорили: сколько денег увели из России? Кто-то говорил о $300 млрд, кто-то — о $500. Оптимисты называли триллион фантазией, на мою оценку в 4 трлн многие закатывали глаза. Но вот сюрприз: только в одном Лихтенштейне зависло до $930 млрд активов, так или иначе связанных с россиянами. Да, не всей страной. Просто одной горной финансовой деревней размером с райцентр под Пензой.
И что самое удивительное — это ещё россияне не из санкционных списков. Это то, что «всплыло» из-за того, что США посмотрели строго и напомнили про вторичные санкции. Не потому что их владельцы под санкциями. А потому что фамилия у бенефициара заканчивается на «ов» или он покупал виллу в Антибе в 2012 году. Что сделали европейские управляющие трастами? Правильно — убежали. Испарились. Пропали, оставив активы — от яхт до портфелей акций — в состоянии юридической комы.
Чтобы вы поняли масштаб маразма: у Лихтенштейна — 40 000 жителей. И при этом — 20 000 трастов. Один траст на каждых двух человек. Больше, чем больничных коек, больше, чем машин, больше, чем реальных предпринимателей. Из почти 20 000 трастов в Лихтенштейне, 475 внезапно оказались токсичными.
На сегодняшний день:
350 организаций просто висят в воздухе, ожидая чуда.
40 — пошли в раннюю ликвидацию.
85 официально признаны «сиротами» — у них нет ни управляющего, ни ликвидатора, ни желания жить.
И, как говорят юристы, если ничего не решится, таких может стать до 800.
Юридически — эти организации существуют. Но функционально они мертвы. Это как если бы вы открыли ИП, завели счёт на $100 млн, а потом вам перестали отвечать не только банки, но даже ваш собственный бухгалтер.Паника — это мягко. Финансовый сектор страны оказался на грани системного кризиса. Управляющие трастами массово бегут, боятся попасть под вторичные санкции. А Лихтенштейн уже слышит от банков и фондов слова, которых он страшится сильнее всего: "мы приостанавливаем работу с вами до разъяснений от OFAC".
Но ключевое даже не в этом. А в том, что это — только одна страна. Один горный офшор размером с пригород Кисловодска. А теперь представьте, сколько таких структур в Австрии, Люксембурге, на Кипре, в Лондоне, в Дубае, на Бермудах.
$930 миллиардов — это больше, чем весь внешний долг РФ. Это больше, чем вся капитализация российского фондового рынка. Это цифра, которая наглядно показывает: да, из России вывели не триллион. Триллион вывели только в одну деревню. И не «где-то по слухам» — а вполне официально, через вполне европейскую финансовую систему, которая теперь не знает, как эти деньги обратно "разрулить".
@naebrosh
30 лет все спорили: сколько денег увели из России? Кто-то говорил о $300 млрд, кто-то — о $500. Оптимисты называли триллион фантазией, на мою оценку в 4 трлн многие закатывали глаза. Но вот сюрприз: только в одном Лихтенштейне зависло до $930 млрд активов, так или иначе связанных с россиянами. Да, не всей страной. Просто одной горной финансовой деревней размером с райцентр под Пензой.
И что самое удивительное — это ещё россияне не из санкционных списков. Это то, что «всплыло» из-за того, что США посмотрели строго и напомнили про вторичные санкции. Не потому что их владельцы под санкциями. А потому что фамилия у бенефициара заканчивается на «ов» или он покупал виллу в Антибе в 2012 году. Что сделали европейские управляющие трастами? Правильно — убежали. Испарились. Пропали, оставив активы — от яхт до портфелей акций — в состоянии юридической комы.
Чтобы вы поняли масштаб маразма: у Лихтенштейна — 40 000 жителей. И при этом — 20 000 трастов. Один траст на каждых двух человек. Больше, чем больничных коек, больше, чем машин, больше, чем реальных предпринимателей. Из почти 20 000 трастов в Лихтенштейне, 475 внезапно оказались токсичными.
На сегодняшний день:
350 организаций просто висят в воздухе, ожидая чуда.
40 — пошли в раннюю ликвидацию.
85 официально признаны «сиротами» — у них нет ни управляющего, ни ликвидатора, ни желания жить.
И, как говорят юристы, если ничего не решится, таких может стать до 800.
Юридически — эти организации существуют. Но функционально они мертвы. Это как если бы вы открыли ИП, завели счёт на $100 млн, а потом вам перестали отвечать не только банки, но даже ваш собственный бухгалтер.Паника — это мягко. Финансовый сектор страны оказался на грани системного кризиса. Управляющие трастами массово бегут, боятся попасть под вторичные санкции. А Лихтенштейн уже слышит от банков и фондов слова, которых он страшится сильнее всего: "мы приостанавливаем работу с вами до разъяснений от OFAC".
Но ключевое даже не в этом. А в том, что это — только одна страна. Один горный офшор размером с пригород Кисловодска. А теперь представьте, сколько таких структур в Австрии, Люксембурге, на Кипре, в Лондоне, в Дубае, на Бермудах.
$930 миллиардов — это больше, чем весь внешний долг РФ. Это больше, чем вся капитализация российского фондового рынка. Это цифра, которая наглядно показывает: да, из России вывели не триллион. Триллион вывели только в одну деревню. И не «где-то по слухам» — а вполне официально, через вполне европейскую финансовую систему, которая теперь не знает, как эти деньги обратно "разрулить".
@naebrosh
🤬214❤35🔥19🤯16😁6💯6👍4🤡3👎1🤔1
Европейская мечта: теперь в аренду от Blackstone
Жилищный кризис, оказывается, не просто неприятность. По мнению мэра Барселоны Жауме Колбони, он сегодня представляет такую же угрозу для ЕС, как и Россия. Да-да, вы не ослышались — не шутки, а геополитика, только с квартплатой. И если раньше беда приходила в виде танков, теперь — в форме договора аренды на 12 месяцев с правом повышения ставки по усмотрению владельца.
И, честно говоря, сложно с Колбони поспорить. Во многих европейских городах аренда теперь забирает половину дохода. Владение жильём? Это почти как купить остров — технически возможно, но не для тебя. Цены растут ежегодно на 10% и больше, а количество бездомных растёт быстрее, чем объемы строительства. Но не спешите беспокоиться: всё под контролем… у фондов.
На передовой — Blackstone, титулованный арендный лорд континента и, по совместительству, крупнейший домовладелец в Испании (у него 40 000 квартир). Финансовая колонизация жилья идёт давно. В 2008 году институциональные инвесторы держали $385 млрд в недвижимости. В 2023 — уже $1,7 трлн. Четырёхкратный рост за 15 лет. Кто говорил, что жильё — плохая инвестиция?
Арендаторы? Ну, вы сами виноваты, что не родились Blackstone. В Ирландии инвестиционные фонды купили 50% всех новых квартир с 2017 года. В Швеции они контролируют 25% частного арендного сектора. В Берлине — 10% всего жилфонда. Даже Вена, та самая «социальная» Вена, — и там каждая 10-я квартира в лапках фондов. Там, где когда-то строили дома, теперь строят Excel-таблицы. Миссия? Максимизация прибыли. Каким способом? Повышение арендной платы, "реновации", штрафы, экономия на обслуживании, выдворение арендаторов. В Стокгольме Blackstone поднял аренду после «ремонта» на 50%. Потому что зелёные фасады и пустые холодильники — это устойчивое развитие 2.0.
А кто всё это разрешил? Да вы сами, дорогие европейцы. Сначала массово продали государственное жильё — в Берлине, например, 60 000 квартир ушли в одни руки за цену ниже рыночной стоимости на момент написания этого поста. Потом либерализовали ипотеку, поощрили спекуляции, и вуаля — теперь арендаторы не защищены, правила строительства ослаблены, а фонды получают налоговые льготы, чтобы "инвестировать" в твой стресс.
Финансовый сектор обожает рассказывать, как он спасает рынок жилья. Хотя на деле, как признают даже его представители, дефицит выгоден — он «поддерживает денежные потоки». Больше жилья? Нет уж, спасибо. Если ты строишь — ты обрушишь цены, а это уже почти революция. Чтобы стимулировать или «снижать риски» частных инвестиций, правительства по всей Европе ослабили защиту арендаторов, сократили правила планирования и строительные стандарты, а также предложили специальные субсидии, гранты и налоговые льготы для таких организаций, как инвестиционные фонды недвижимости В Лондоне 30% новых домов приходится на этот сектор. Семей там — 5%. Все остальные, видимо, могут попробовать сожительствовать с гипотетическими инвестиционными потоками. В Манчестере и Брюсселе популярны микроапартаменты — идеальные ячейки для максимизации прибыли и минимизации квадратных метров. Чем меньше — тем дороже, если считать на метр.
Народ не молчит. 150 000 человек в Мадриде вышли на улицы осенью 2024 года. Некоторые правительства, как Дания и Нидерланды, пытаются обуздать спекулянтов. Берлинцы в 2021 году проголосовали за экспроприацию квартир у фондов. Но под давлением лоббистов инициатива благополучно увязла в юридическом болоте. В том же году Blackstone успешно выступил против планов ввести 30% социальной недвижимости в их портфелях. Ведь жильё как право — плохой бизнес.
Потому что да, это уже не просто кризис — это системный сбой, работающий именно так, как его и сконструировали: жильё — не право, а товар. Чем меньше его у тебя, тем больше доход у них, тем больше колонизировано общество.
@naebrosh
Жилищный кризис, оказывается, не просто неприятность. По мнению мэра Барселоны Жауме Колбони, он сегодня представляет такую же угрозу для ЕС, как и Россия. Да-да, вы не ослышались — не шутки, а геополитика, только с квартплатой. И если раньше беда приходила в виде танков, теперь — в форме договора аренды на 12 месяцев с правом повышения ставки по усмотрению владельца.
И, честно говоря, сложно с Колбони поспорить. Во многих европейских городах аренда теперь забирает половину дохода. Владение жильём? Это почти как купить остров — технически возможно, но не для тебя. Цены растут ежегодно на 10% и больше, а количество бездомных растёт быстрее, чем объемы строительства. Но не спешите беспокоиться: всё под контролем… у фондов.
На передовой — Blackstone, титулованный арендный лорд континента и, по совместительству, крупнейший домовладелец в Испании (у него 40 000 квартир). Финансовая колонизация жилья идёт давно. В 2008 году институциональные инвесторы держали $385 млрд в недвижимости. В 2023 — уже $1,7 трлн. Четырёхкратный рост за 15 лет. Кто говорил, что жильё — плохая инвестиция?
Арендаторы? Ну, вы сами виноваты, что не родились Blackstone. В Ирландии инвестиционные фонды купили 50% всех новых квартир с 2017 года. В Швеции они контролируют 25% частного арендного сектора. В Берлине — 10% всего жилфонда. Даже Вена, та самая «социальная» Вена, — и там каждая 10-я квартира в лапках фондов. Там, где когда-то строили дома, теперь строят Excel-таблицы. Миссия? Максимизация прибыли. Каким способом? Повышение арендной платы, "реновации", штрафы, экономия на обслуживании, выдворение арендаторов. В Стокгольме Blackstone поднял аренду после «ремонта» на 50%. Потому что зелёные фасады и пустые холодильники — это устойчивое развитие 2.0.
А кто всё это разрешил? Да вы сами, дорогие европейцы. Сначала массово продали государственное жильё — в Берлине, например, 60 000 квартир ушли в одни руки за цену ниже рыночной стоимости на момент написания этого поста. Потом либерализовали ипотеку, поощрили спекуляции, и вуаля — теперь арендаторы не защищены, правила строительства ослаблены, а фонды получают налоговые льготы, чтобы "инвестировать" в твой стресс.
Финансовый сектор обожает рассказывать, как он спасает рынок жилья. Хотя на деле, как признают даже его представители, дефицит выгоден — он «поддерживает денежные потоки». Больше жилья? Нет уж, спасибо. Если ты строишь — ты обрушишь цены, а это уже почти революция. Чтобы стимулировать или «снижать риски» частных инвестиций, правительства по всей Европе ослабили защиту арендаторов, сократили правила планирования и строительные стандарты, а также предложили специальные субсидии, гранты и налоговые льготы для таких организаций, как инвестиционные фонды недвижимости В Лондоне 30% новых домов приходится на этот сектор. Семей там — 5%. Все остальные, видимо, могут попробовать сожительствовать с гипотетическими инвестиционными потоками. В Манчестере и Брюсселе популярны микроапартаменты — идеальные ячейки для максимизации прибыли и минимизации квадратных метров. Чем меньше — тем дороже, если считать на метр.
Народ не молчит. 150 000 человек в Мадриде вышли на улицы осенью 2024 года. Некоторые правительства, как Дания и Нидерланды, пытаются обуздать спекулянтов. Берлинцы в 2021 году проголосовали за экспроприацию квартир у фондов. Но под давлением лоббистов инициатива благополучно увязла в юридическом болоте. В том же году Blackstone успешно выступил против планов ввести 30% социальной недвижимости в их портфелях. Ведь жильё как право — плохой бизнес.
Потому что да, это уже не просто кризис — это системный сбой, работающий именно так, как его и сконструировали: жильё — не право, а товар. Чем меньше его у тебя, тем больше доход у них, тем больше колонизировано общество.
@naebrosh
💯72🤔32❤29👍14😢7😱5👎2😁1🤬1
Русские мозги — капитал, не поддающийся девальвации
Один из самых недооценённых, но стратегически решающих активов России — человеческий капитал, глубинный и высокоинтеллектуальный. Его нельзя вывести за границу в чемодане, нельзя скопировать как код, нельзя конвертировать в доллар. Но его можно потерять. И мы уже теряем.
За всю историю из России вышли 32 лауреата Нобелевской премии, из них 15 — в физике, химии и медицине. 9 медалей Филдса в математике. Вклад наших ученых в мировую науку непропорционально велик по отношению к условиям, в которых им приходилось работать. Алфёров, Басов, Прохоров, Гейм, Новосёлов, Зворыкин, Сикорский, Ковалевская, Лобачевский, Лосев, Ремизов и Галкин — это не просто имена. Это доказательства потенциала, который системно недоиспользуется.
И этот потенциал утекает. Каждый второй российский учёный хочет работать за рубежом. Потенциальная утечка умов — от 14 тыс. до 70 тыс. человек в год. По данным западного исследования (1996–2020), основанного на анализе 2,4 млн научных публикаций, Россия понесла серьёзный отток учёных. Наибольшие потери — в науках о принятии решений (–19 %), математике (–16 %), биохимии, фармакологии, химии, ИТ, материаловедении и физике (–10–15 %). Это не просто люди — это идеи, которые могли бы стать технологиями, продуктами, рынками, рабочими местами. Сегодня мы тратим всего 1 % ВВП на НИОКР, против 3,6 % в СССР и 4–5 % в странах-лидерах. Вся страна тратит меньше, чем одна Huawei на R&D в мобильных технологиях. Средняя зарплата научного сотрудника — 100-130 тыс. руб., и при этом каждый пятый профессионал с высшим образованием — малоимущий.
Показательный пример — математики Ремизов и Галкин, недавно решившие важнейшую задачу, стоявшую перед мировым сообществом более 50 лет. В 1968 году американец Пол Чернов предложил метод вычисления полугрупп операторов — ключевого инструмента в квантовой механике, теплопередаче, теории управления, моделировании сложных систем. Метод был элегантен, но не давал ответа на главный вопрос: насколько быстро сходятся приближения? Это мешало использовать его на практике. Галкину и Ремизову удалось построить общую теорему сходимости и показать, как подобрать вспомогательные функции Чернова, чтобы метод работал в разы быстрее. Они вывели точную формулу, показывающую, с какой скоростью приближённые значения сходятся к точному результату: погрешность убывает пропорционально 1/n^k, где n — номер шага, k — порядок Тейлора. Эта работа — не «чистая математика ради красоты». Это реальный вклад в развитие методов вычислений для квантовых технологий, квантовых компьютеров, лазеров, прогноза физических процессов. И сделано это внутри России, в условиях хронического недофинансирования. Это показывает, что в стране ещё есть очаги научной глубины, способной производить фундаментальные открытия мирового масштаба.
У нас есть резерв из сотен тысяч высокообразованных людей, генетически ориентированных на глубину и масштаб мышления. У нас есть примеры научных прорывов, которые опережают время. У нас есть всё, кроме устойчивой системы и достаточного инвестирования. Американский историк Лорен Грэхем сказал: «У русских изумительно получается изобретать, но очень плохо — внедрять». Пора это менять. Потому что, как показала история с Лодыгином и Эдисоном, если мы не создаём условия — это делает кто-то другой. И делает на этом миллиарды.
@naebrosh
Один из самых недооценённых, но стратегически решающих активов России — человеческий капитал, глубинный и высокоинтеллектуальный. Его нельзя вывести за границу в чемодане, нельзя скопировать как код, нельзя конвертировать в доллар. Но его можно потерять. И мы уже теряем.
За всю историю из России вышли 32 лауреата Нобелевской премии, из них 15 — в физике, химии и медицине. 9 медалей Филдса в математике. Вклад наших ученых в мировую науку непропорционально велик по отношению к условиям, в которых им приходилось работать. Алфёров, Басов, Прохоров, Гейм, Новосёлов, Зворыкин, Сикорский, Ковалевская, Лобачевский, Лосев, Ремизов и Галкин — это не просто имена. Это доказательства потенциала, который системно недоиспользуется.
И этот потенциал утекает. Каждый второй российский учёный хочет работать за рубежом. Потенциальная утечка умов — от 14 тыс. до 70 тыс. человек в год. По данным западного исследования (1996–2020), основанного на анализе 2,4 млн научных публикаций, Россия понесла серьёзный отток учёных. Наибольшие потери — в науках о принятии решений (–19 %), математике (–16 %), биохимии, фармакологии, химии, ИТ, материаловедении и физике (–10–15 %). Это не просто люди — это идеи, которые могли бы стать технологиями, продуктами, рынками, рабочими местами. Сегодня мы тратим всего 1 % ВВП на НИОКР, против 3,6 % в СССР и 4–5 % в странах-лидерах. Вся страна тратит меньше, чем одна Huawei на R&D в мобильных технологиях. Средняя зарплата научного сотрудника — 100-130 тыс. руб., и при этом каждый пятый профессионал с высшим образованием — малоимущий.
Показательный пример — математики Ремизов и Галкин, недавно решившие важнейшую задачу, стоявшую перед мировым сообществом более 50 лет. В 1968 году американец Пол Чернов предложил метод вычисления полугрупп операторов — ключевого инструмента в квантовой механике, теплопередаче, теории управления, моделировании сложных систем. Метод был элегантен, но не давал ответа на главный вопрос: насколько быстро сходятся приближения? Это мешало использовать его на практике. Галкину и Ремизову удалось построить общую теорему сходимости и показать, как подобрать вспомогательные функции Чернова, чтобы метод работал в разы быстрее. Они вывели точную формулу, показывающую, с какой скоростью приближённые значения сходятся к точному результату: погрешность убывает пропорционально 1/n^k, где n — номер шага, k — порядок Тейлора. Эта работа — не «чистая математика ради красоты». Это реальный вклад в развитие методов вычислений для квантовых технологий, квантовых компьютеров, лазеров, прогноза физических процессов. И сделано это внутри России, в условиях хронического недофинансирования. Это показывает, что в стране ещё есть очаги научной глубины, способной производить фундаментальные открытия мирового масштаба.
У нас есть резерв из сотен тысяч высокообразованных людей, генетически ориентированных на глубину и масштаб мышления. У нас есть примеры научных прорывов, которые опережают время. У нас есть всё, кроме устойчивой системы и достаточного инвестирования. Американский историк Лорен Грэхем сказал: «У русских изумительно получается изобретать, но очень плохо — внедрять». Пора это менять. Потому что, как показала история с Лодыгином и Эдисоном, если мы не создаём условия — это делает кто-то другой. И делает на этом миллиарды.
@naebrosh
👍118💯75❤16🙈8🔥6😁2😱2🤬2👎1🤔1🤡1
Структурный сдвиг: добыча — больше не якорь промышленного производства
Российская промышленная статистика в 2025 году демонстрирует странное раздвоение: цифры внезапно выглядят бодро, но ощущения в экономике — совсем нет. Согласно Росстату, май стал месяцем мощного рывка: промышленность прибавила 2,6% к апрелю, скорректированно на сезонность. По данным Telegram-канала «Твердые цифры», с учётом всех поправок — даже +2,8%. Это сильнейший месячный скачок с декабря 2024 года и явный сигнал, что вероятность технической рецессии по итогам второго квартала снижается. Но чем ближе смотришь — тем больше видишь искажения.
Парадокс в том, что на фоне этого статистического оптимизма бизнес-оценки, полученные в майском опросе ЦБ, выглядели откровенно кризисно. По оценке ЦМАКП, всплеск объясняется почти исключительно резким ростом в секторах, связанных с оборонкой: +12,2% к апрелю (с устранением сезонных факторов). Ещё одна локальная точка роста — цветная металлургия, которая переориентировалась на экспорт в Китай. Всё остальное — либо вялый рост в пределах нормы, либо стагнация. Если очистить индекс промышленного выпуска от «военной компоненты», то в остальных секторах ничего экстраординарного не произошло.
Чтобы не утонуть в шуме месячной волатильности, лучше посмотреть на срез за пять месяцев. С января по май 2025 года промышленность в целом выросла на 1,3% в годовом выражении — против 5,2% за аналогичный период 2024-го. При этом добывающая промышленность снизилась на 2,7%, а обрабатывающая — напротив — прибавила 4,2%. Эта асимметрия и есть главный структурный сдвиг: то, что раньше стабилизировало систему, теперь тянет её вниз.
Впервые за более чем десятилетие рост в промышленности поддерживается почти исключительно за счёт обрабатывающих производств. Добыча, которая в предыдущие кризисы 2015–2016 и 2020 годов служила якорем — выравнивая падения спроса на внутреннем рынке — теперь сама в зоне минуса. Январь–май 2025 года — худшие показатели добычи за 12 лет.
И в этом новом ландшафте промышленность России сталкивается с необходимостью переосмысления своей основы. Больше нельзя полагаться на устойчивую добычу ресурсов как на гарант стабильности — якорь сорвался. Теперь драйвером роста становится обрабатывающая промышленность, причём преимущественно за счёт милитаризации экономики и отдельных экспортных ниш, вроде металлургии и нефтепереработки. Это неустойчивая и слабо воспроизводимая основа.
Если структура роста продолжит опираться на узкие сектора, связанные с ВПК и ручным управлением экспортными потоками, без масштабных инвестиций в гражданскую промышленность, технологическое обновление и нормальную ДКП — у системы начнёт заканчиваться инерция. Ключевой вызов: создание новых центров устойчивого, гражданского роста. Без этого «структурный сдвиг» останется не переходом к новому устойчивому укладу, а затяжным дрейфом — от старой модели к кризису без новой опоры.
@naebrosh
Российская промышленная статистика в 2025 году демонстрирует странное раздвоение: цифры внезапно выглядят бодро, но ощущения в экономике — совсем нет. Согласно Росстату, май стал месяцем мощного рывка: промышленность прибавила 2,6% к апрелю, скорректированно на сезонность. По данным Telegram-канала «Твердые цифры», с учётом всех поправок — даже +2,8%. Это сильнейший месячный скачок с декабря 2024 года и явный сигнал, что вероятность технической рецессии по итогам второго квартала снижается. Но чем ближе смотришь — тем больше видишь искажения.
Парадокс в том, что на фоне этого статистического оптимизма бизнес-оценки, полученные в майском опросе ЦБ, выглядели откровенно кризисно. По оценке ЦМАКП, всплеск объясняется почти исключительно резким ростом в секторах, связанных с оборонкой: +12,2% к апрелю (с устранением сезонных факторов). Ещё одна локальная точка роста — цветная металлургия, которая переориентировалась на экспорт в Китай. Всё остальное — либо вялый рост в пределах нормы, либо стагнация. Если очистить индекс промышленного выпуска от «военной компоненты», то в остальных секторах ничего экстраординарного не произошло.
Чтобы не утонуть в шуме месячной волатильности, лучше посмотреть на срез за пять месяцев. С января по май 2025 года промышленность в целом выросла на 1,3% в годовом выражении — против 5,2% за аналогичный период 2024-го. При этом добывающая промышленность снизилась на 2,7%, а обрабатывающая — напротив — прибавила 4,2%. Эта асимметрия и есть главный структурный сдвиг: то, что раньше стабилизировало систему, теперь тянет её вниз.
Впервые за более чем десятилетие рост в промышленности поддерживается почти исключительно за счёт обрабатывающих производств. Добыча, которая в предыдущие кризисы 2015–2016 и 2020 годов служила якорем — выравнивая падения спроса на внутреннем рынке — теперь сама в зоне минуса. Январь–май 2025 года — худшие показатели добычи за 12 лет.
И в этом новом ландшафте промышленность России сталкивается с необходимостью переосмысления своей основы. Больше нельзя полагаться на устойчивую добычу ресурсов как на гарант стабильности — якорь сорвался. Теперь драйвером роста становится обрабатывающая промышленность, причём преимущественно за счёт милитаризации экономики и отдельных экспортных ниш, вроде металлургии и нефтепереработки. Это неустойчивая и слабо воспроизводимая основа.
Если структура роста продолжит опираться на узкие сектора, связанные с ВПК и ручным управлением экспортными потоками, без масштабных инвестиций в гражданскую промышленность, технологическое обновление и нормальную ДКП — у системы начнёт заканчиваться инерция. Ключевой вызов: создание новых центров устойчивого, гражданского роста. Без этого «структурный сдвиг» останется не переходом к новому устойчивому укладу, а затяжным дрейфом — от старой модели к кризису без новой опоры.
@naebrosh
👍53❤26🤔20🔥5🥴5😁2🤡2🍓2👏1💋1💅1
Империя без роста. Великобритания проиграла экономику, но выиграла контроль над миром.
В то время как экономика Великобритании пребывает в состоянии хронической стагнации, сама страна остаётся одним из ключевых архитекторов мировой финансовой системы. Противоречие лишь кажущееся: империя больше не нуждается в экономическом росте внутри, если она может управлять внешним.
Согласно свежим данным Национального института экономических и социальных исследований, с 2007 по 2024 год реальный располагаемый доход на душу населения в Великобритании вырос всего на 14%. Для сравнения: в предыдущие 17 лет (с 1990 по 2007) — на 48%. Экономика не просто замедлилась, она перешла в режим выживания.
Темпы роста ВВП на душу населения упали с 2,5% до 0,7% в год. Это худшее падение среди всех стран G7, за исключением Италии. Если бы "золотой век" продолжился, британцы сегодня жили бы на треть богаче, чем на самом деле. Но они не живут.
Причина очевидна: производительность труда не растёт. С 2007 по 2023 год в Великобритании она увеличилась всего на 6%, против 22% в США и 10% в еврозоне. Но в отличие от Франции, где стагнация компенсируется социальной моделью, в Британии не работают ни рынки, ни государство.
На этом фоне британская политическая система предлагает обществу выбор между шарлатанством и капитуляцией. Первые — это демагоги, обещающие быстрые чудеса: Brexit, суверенитет, огромные налоговые льготы без малейшего плана их финансирования. Вторые — умеренные технократы, которые вроде бы признают наличие проблем, но не осмеливаются говорить правду о масштабах кризиса. Их политика — это управление упадком, а не выход из него. Ни одна из этих стратегий не даёт ответа на главный вопрос: как вернуть стране рост, если сама модель больше не работает?
И вот тут проявляется настоящий цинизм имперской модели. Британия может не расти, потому что она не играет по тем же правилам, что и все остальные. Она их пишет. City of London остаётся одним из главных центров мировой финансовой власти. По данным Bank of International Settlements, через британские банки проходит свыше 11 триллионов долларов международных активов. Более половины этих потоков связаны с оффшорными юрисдикциями под британским суверенитетом: Каймановы острова, Джерси, Гернси, Британские Виргинские острова.
Вместе они формируют "паутину сокрытия", о которой Tax Justice Network говорит как о крупнейшей финансово-правовой инфраструктуре для ухода от налогов и вывода капитала в мире. Пример: по состоянию на 2023 год, активы в Кайманах составляют в 60 раз больше ВВП архипелага, и большая их часть имеет британское происхождение.
Это и есть настоящая экономика Империи. Не рост. Управление. Британия больше не нужна как индустриальная держава или технологическая сверхдержава. Её статус сегодня — главный диспетчер мировой финансовой непрозрачности. Она обслуживает богатых всех стран и остаётся незаменимой для мировой элиты, даже если её собственное население беднеет.
Вот почему внутренний рост больше не критичен. Если деньги мира проходят через Лондон, зачем перераспределять их в Манчестер?
Империя трансформировалась. Вместо колоний — юрисдикции. Вместо армии — адвокатские конторы. Вместо флагов — деривативы.
Они больше не правят миром напрямую. Они дают другим возможность самим платить за это управление.
@naebrosh
В то время как экономика Великобритании пребывает в состоянии хронической стагнации, сама страна остаётся одним из ключевых архитекторов мировой финансовой системы. Противоречие лишь кажущееся: империя больше не нуждается в экономическом росте внутри, если она может управлять внешним.
Согласно свежим данным Национального института экономических и социальных исследований, с 2007 по 2024 год реальный располагаемый доход на душу населения в Великобритании вырос всего на 14%. Для сравнения: в предыдущие 17 лет (с 1990 по 2007) — на 48%. Экономика не просто замедлилась, она перешла в режим выживания.
Темпы роста ВВП на душу населения упали с 2,5% до 0,7% в год. Это худшее падение среди всех стран G7, за исключением Италии. Если бы "золотой век" продолжился, британцы сегодня жили бы на треть богаче, чем на самом деле. Но они не живут.
Причина очевидна: производительность труда не растёт. С 2007 по 2023 год в Великобритании она увеличилась всего на 6%, против 22% в США и 10% в еврозоне. Но в отличие от Франции, где стагнация компенсируется социальной моделью, в Британии не работают ни рынки, ни государство.
На этом фоне британская политическая система предлагает обществу выбор между шарлатанством и капитуляцией. Первые — это демагоги, обещающие быстрые чудеса: Brexit, суверенитет, огромные налоговые льготы без малейшего плана их финансирования. Вторые — умеренные технократы, которые вроде бы признают наличие проблем, но не осмеливаются говорить правду о масштабах кризиса. Их политика — это управление упадком, а не выход из него. Ни одна из этих стратегий не даёт ответа на главный вопрос: как вернуть стране рост, если сама модель больше не работает?
И вот тут проявляется настоящий цинизм имперской модели. Британия может не расти, потому что она не играет по тем же правилам, что и все остальные. Она их пишет. City of London остаётся одним из главных центров мировой финансовой власти. По данным Bank of International Settlements, через британские банки проходит свыше 11 триллионов долларов международных активов. Более половины этих потоков связаны с оффшорными юрисдикциями под британским суверенитетом: Каймановы острова, Джерси, Гернси, Британские Виргинские острова.
Вместе они формируют "паутину сокрытия", о которой Tax Justice Network говорит как о крупнейшей финансово-правовой инфраструктуре для ухода от налогов и вывода капитала в мире. Пример: по состоянию на 2023 год, активы в Кайманах составляют в 60 раз больше ВВП архипелага, и большая их часть имеет британское происхождение.
Это и есть настоящая экономика Империи. Не рост. Управление. Британия больше не нужна как индустриальная держава или технологическая сверхдержава. Её статус сегодня — главный диспетчер мировой финансовой непрозрачности. Она обслуживает богатых всех стран и остаётся незаменимой для мировой элиты, даже если её собственное население беднеет.
Вот почему внутренний рост больше не критичен. Если деньги мира проходят через Лондон, зачем перераспределять их в Манчестер?
Империя трансформировалась. Вместо колоний — юрисдикции. Вместо армии — адвокатские конторы. Вместо флагов — деривативы.
Они больше не правят миром напрямую. Они дают другим возможность самим платить за это управление.
@naebrosh
🤔68👍29❤23🔥6👎5👏2💯2😡2