📯 Лесная ежевика –
ягода самая дикая, самая поклонная, самая хитрая, среди лесных ягод настоящая чёрная кошка – характер царапучий, скрытный, своенравный, весёлый и непокорный;
вместе с малиной на солнце греться не любит, всё больше с краю дорог, с краю заросших пустошей, где разрастается, там накормит до отвалу – ты только не беги, не шуми, вообще, в лесу шуметь незачем, ты присматривайся, места примечай, оглядывайся.

Нашёл где ежевичник, сразу не ломись, не жадничай, не хватай дикую кошку на руки – всё равно, не дастся, все руки расцарапает, дураком выглядеть будешь.

Присядь, если хочешь, подыши,
на облака посмотри, пус­ть глаза отдохнут и, не вставая, посмотри – и ахнешь, обомле­ешь – вон где вся яг­ода прячется – всё под листочками, в тра­ве, среди солнечных зайчиков чёрную слад­ость греет.

Тороплив­ые верхогляды всю ме­лочь с верхушек куст­ов соберут и дальше бегут, галдят, как сороки.

А ты, по-медв­ежьи, бочком да впер­евалочку, к кусту по­дкатись, листочки по­гладь, как шёрстку, да подними плеть, как лапу когтистую, да ягодку за ягодкой, да понизу да всё кру­пнее, да обазартишься весь, куст доишь, урчишь, сам лакомишь­ся, ягодка за ягодко­й, горсть за горстью, всё Лесу кланяешьс­я, всё здороваешься, всё глубже заходишь – если лес ведёт, слушаться надо – озир­аешься, выйдешь на сыроежечное место, на зажарку косишь, – а снизу пищит, зовёт, хватит, мол, сочиня­ть, ты поклонись, поклонись, спина не железная, не заржавее­т.

А вот и боровичок, первый гонец грибн­ого войска, стоит, шапку надвинул, подбо­ченился: "Ну, здравс­твуй! Я заждался!".

Дмитрий Конаныхин

#субботняяистория

🎣 Послеполуденная жара.

Клёва нет. Так. мелочь всякая – окушата, ершата, плотвички, пара подлещиков – да и то прошенные, с Дедова камня, куда всегда, в любой голод рыба приплывает.

А на самом Дедовом острове глухо – лещ-рябинник давно в Чёрную речку ушёл. Скоро конец рыбалке, конец белым ночам, наступает время злых слепней, ленивых линей на Коровьем броду, да жадной краснопёрки, что удочки сдуру ломает в камышах у Второго моста.

Донки стоят недвижно, только чуть-чуть лески дрожат в течении распаренной Сувалды. Под кормой лодки крутятся мальки, иногда брызгают поверх – больше со смеху, чем боясь ленивого щурёнка. Тот сонно пучеглазит, жабрами хлопает, пузыри пускает – и назад скользит лениво – под кувшинки, прятаться от золотых лучей наискось.

Тихо-тихо, ветер чуть сосны качает, те в скалы вцепились подагрическими корнями, чёрными подолами корни прикрыли – да и сколько той скалы Дедова острова? В двадцать шагов – и вся печаль Робинзона. С далёких гранитных карьеров ухают глухие удары аммонала, сбивая кукушек Ландышевого острова со старой карельской синкопы: "Ку-ку, ку-ку, бум-м-м! Куку, ку-ку, бум-м-м!".

Меж валунов ужи скользят, по хвое шелестят быстрыми струйками, с острова на остров переплывают – самая змеиная пора, самая горячая кровь.

Так долго можно сидеть, в чёрный омут глядеть, старые сказки слушать, петроглифы разглядывать – кто их выбил, что за человек, что за фантазёр великий камнем по камню тюкал?

Тыщи лет прошли, сухими листьями по течению проскользили, липкими паутинками пролетели – всё те же скалы, всё тот же остров, та же Сувалда, что в мальчишек-робинзонов влюбляется, обгорелые плечи целует – что до войны, что после войны, лишь бы вместо войны – едино.

Потом возвращаются седые мальчишки, сыновей приводят – заветное течение показывают, дедовы истории рассказывают, учат тишину слушать, кукушек слышать, рыбий ход видеть, змеиный шелест различать, чаек вопли понимать, да сердца стук сдерживать...

Дмитрий Конаныхин.
Круговорот

#СубботняяИстория

📌 художник Владимир Давыденко

📯 Лесная ежевика –
ягода самая дикая, самая поклонная, самая хитрая, среди лесных ягод настоящая чёрная кошка – характер царапучий, скрытный, своенравный, весёлый и непокорный;
вместе с малиной на солнце греться не любит, всё больше с краю дорог, с краю заросших пустошей, где разрастается, там накормит до отвалу – ты только не беги, не шуми, вообще, в лесу шуметь незачем, ты присматривайся, места примечай, оглядывайся.

Нашёл где ежевичник, сразу не ломись, не жадничай, не хватай дикую кошку на руки – всё равно, не дастся, все руки расцарапает, дураком выглядеть будешь.

Присядь, если хочешь, подыши,
на облака посмотри, пус­ть глаза отдохнут и, не вставая, посмотри – и ахнешь, обомле­ешь – вон где вся яг­ода прячется – всё под листочками, в тра­ве, среди солнечных зайчиков чёрную слад­ость греет.

Тороплив­ые верхогляды всю ме­лочь с верхушек куст­ов соберут и дальше бегут, галдят, как сороки.

А ты, по-медв­ежьи, бочком да впер­евалочку, к кусту по­дкатись, листочки по­гладь, как шёрстку, да подними плеть, как лапу когтистую, да ягодку за ягодкой, да понизу да всё кру­пнее, да обазартишься весь, куст доишь, урчишь, сам лакомишь­ся, ягодка за ягодко­й, горсть за горстью, всё Лесу кланяешьс­я, всё здороваешься, всё глубже заходишь – если лес ведёт, слушаться надо – озир­аешься, выйдешь на сыроежечное место, на зажарку косишь, – а снизу пищит, зовёт, хватит, мол, сочиня­ть, ты поклонись, поклонись, спина не железная, не заржавее­т.

А вот и боровичок, первый гонец грибн­ого войска, стоит, шапку надвинул, подбо­ченился: "Ну, здравс­твуй! Я заждался!".

Дмитрий Конаныхин

#субботняяистория

И перед тобой – лес.
Хвоей пахнет, сосны – огромные, медные колоннады, рядом дубы корявые в землю вцепились, ясени чёрные в сумраке – и всё это начинает оживать потихоньку.

Где капля упадёт на лист,
где под ногой сучок треснет – всё слышно, всё ощущаешь совсем по-другому, всё внутри просыпается особое, непередаваемое, когда всем телом мир слышишь, словно рыба боковой линией, так и на затылке глаза вырастают, – вокруг смотришь и чувствуешь, как лес на тебя смотрит, приглядывается, знакомится, принюхивается – свой ли, чужой ли, довериться, одарить сокровенным – или заманить, закружить, запутать напрочь?
<>

И по седому мху,
по сбегающему вниз сосняку,
среди мелколистья всякого – выходишь на поляны – вроде бы и земляничную, но земляники мало, здесь она чахлая, припадочная, прячется в густой траве – а трава…

И слов нет таких, сколько разных трав на тех полянах – и зверобой, и череда, и тысячелистник лесной, и мята-рута, и всякое разнотравье упоительное – упиться таким запахом, забыться – пропасть напрочь, но – нет, дальше идти, искать заветное место.

И на самой неприметной полянке, уже светло, уже радостно, уже не страшно – в розовом свете, что наискосок чёрные тени кидает напротив солнца…

Сядишь чуть повыше, где сухо,
спиной к сосне привалясь, только слышишь, как мурашки топочут, бегут, гусеницу тащат к соседнему муравейнику.

И бабушка Тася рядом – платок сняла, смотрит на ручей, рассказывает такое, от чего сердце плачет и радуется, – о заветных временах, о прабабушках, что по травы ходили, да в оккупацию спасли теми травами, и о соседях, и о временах стародавних, да обо всём на свете, что помнится...

Дмитрий Алексадрович Конаныхин

#субботняяистория
#круговорот

📌художник
Шишкин Иван Иванович
«Часовня в лесу», 1893

И перед тобой – лес.
Хвоей пахнет, сосны – огромные, медные колоннады, рядом дубы корявые в землю вцепились, ясени чёрные в сумраке – и всё это начинает оживать потихоньку.

Где капля упадёт на лист,
где под ногой сучок треснет – всё слышно, всё ощущаешь совсем по-другому, всё внутри просыпается особое, непередаваемое, когда всем телом мир слышишь, словно рыба боковой линией, так и на затылке глаза вырастают, – вокруг смотришь и чувствуешь, как лес на тебя смотрит, приглядывается, знакомится, принюхивается – свой ли, чужой ли, довериться, одарить сокровенным – или заманить, закружить, запутать напрочь?
<>

И по седому мху,
по сбегающему вниз сосняку,
среди мелколистья всякого – выходишь на поляны – вроде бы и земляничную, но земляники мало, здесь она чахлая, припадочная, прячется в густой траве – а трава…

И слов нет таких, сколько разных трав на тех полянах – и зверобой, и череда, и тысячелистник лесной, и мята-рута, и всякое разнотравье упоительное – упиться таким запахом, забыться – пропасть напрочь, но – нет, дальше идти, искать заветное место.

И на самой неприметной полянке, уже светло, уже радостно, уже не страшно – в розовом свете, что наискосок чёрные тени кидает напротив солнца…

Сядишь чуть повыше, где сухо,
спиной к сосне привалясь, только слышишь, как мурашки топочут, бегут, гусеницу тащат к соседнему муравейнику.

И бабушка Тася рядом – платок сняла, смотрит на ручей, рассказывает такое, от чего сердце плачет и радуется, – о заветных временах, о прабабушках, что по травы ходили, да в оккупацию спасли теми травами, и о соседях, и о временах стародавних, да обо всём на свете, что помнится...

Дмитрий Алексадрович Конаныхин

#субботняяистория
#круговорот

📌художник
Шишкин Иван Иванович
«Часовня в лесу», 1893

📯 Лесная ежевика –
ягода самая дикая, самая поклонная, самая хитрая, среди лесных ягод настоящая чёрная кошка – характер царапучий, скрытный, своенравный, весёлый и непокорный;
вместе с малиной на солнце греться не любит, всё больше с краю дорог, с краю заросших пустошей, где разрастается, там накормит до отвалу – ты только не беги, не шуми, вообще, в лесу шуметь незачем, ты присматривайся, места примечай, оглядывайся.

Нашёл где ежевичник, сразу не ломись, не жадничай, не хватай дикую кошку на руки – всё равно, не дастся, все руки расцарапает, дураком выглядеть будешь.

Присядь, если хочешь, подыши,
на облака посмотри, пус­ть глаза отдохнут и, не вставая, посмотри – и ахнешь, обомле­ешь – вон где вся яг­ода прячется – всё под листочками, в тра­ве, среди солнечных зайчиков чёрную слад­ость греет.

Тороплив­ые верхогляды всю ме­лочь с верхушек куст­ов соберут и дальше бегут, галдят, как сороки.

А ты, по-медв­ежьи, бочком да впер­евалочку, к кусту по­дкатись, листочки по­гладь, как шёрстку, да подними плеть, как лапу когтистую, да ягодку за ягодкой, да понизу да всё кру­пнее, да обазартишься весь, куст доишь, урчишь, сам лакомишь­ся, ягодка за ягодко­й, горсть за горстью, всё Лесу кланяешьс­я, всё здороваешься, всё глубже заходишь – если лес ведёт, слушаться надо – озир­аешься, выйдешь на сыроежечное место, на зажарку косишь, – а снизу пищит, зовёт, хватит, мол, сочиня­ть, ты поклонись, поклонись, спина не железная, не заржавее­т.

А вот и боровичок, первый гонец грибн­ого войска, стоит, шапку надвинул, подбо­ченился: "Ну, здравс­твуй! Я заждался!".

Дмитрий Конаныхин

#субботняяистория

Подписаться на канал Андроникова монастыря 🤝