Я думаю, что все, кто надеется на мир, на прочный и устойчивый мир, должны быть удовлетворены результатом самой встречи двух лидеров — руководителей крупнейших ядерных держав. Это само по себе очень обнадёживающий знак. И, судя по сообщениям в СМИ, можно сказать, что все участники саммита также остались довольны. Не было заранее предопределено, что соглашение будет достигнуто сразу после этой встречи. Конечно, существовали определённые ожидания, но разочарование всегда зависит от уровня ожиданий. Эта встреча — очень важный фундамент, основа для дальнейших усилий по достижению долгосрочного и устойчивого мира.

Будет ли ещё одна встреча? Это наиболее вероятно. Судя по словам президента Трампа, такая возможность существует. Я не слышал никаких комментариев от российской стороны по этому поводу и не стал бы строить предположения. Но думаю, что это очевидно: если есть смысл в новой встрече, она состоится. И всякий раз, когда отклоняются прямые переговоры с Украиной, нужно помнить, что в Стамбуле идёт переговорный процесс, который мы приветствуем и поддерживаем.

Что касается условий завершения конфликта, я бы не стал заниматься подобными спекуляциями. Сейчас циркулирует множество слухов со ссылкой на якобы осведомлённые источники, но это всё домыслы. Мы слышали, как и вы, слова президента Трампа в записи перед началом программы, что теперь президент Зеленский может договориться о сделке. Это можно утверждать. Всё остальное — лишь догадки.

Это лучший пример тихой дипломатии. Иногда дипломатии нужен именно такой подход, а не громкие заявления, которые способны всё испортить. Мне сложно судить глубже, так как я не участвую в переговорах. Эти вопросы не обсуждаются здесь, в ООН, где я нахожусь. Но я считаю, что всё, что может приблизить мир, будет уместно. И думаю, что обе делегации — российская и американская — вынесли из Анкориджа выводы, которые ещё предстоит обдумать.

Речь никогда не шла о земле. Речь идёт о людях, об их правах и идентичности. На этих территориях живут люди, чьи права нарушаются Украиной, которым отказывают в праве быть русскими, говорить на русском. И это главная проблема. Дело не в земле. Мы неоднократно заявляли.

И всё также зависит от точки зрения. Нужно учитывать и мнение примерно 7 миллионов украинцев, которые нашли убежище в России после начала конфликта. У них тоже есть позиция: они хотят, чтобы их признавали русскоязычными, чтобы они могли сохранить веру в каноническую Православную Церковь и не подвергались преследованиям со стороны режима Зеленского. Это их выбор, и он должен уважаться. Президент Трамп, несомненно, умный человек. Он принимает решения, исходя из услышанного, из анализа и понимания. У него была возможность обстоятельного разговора с президентом Путиным. Это полезно и для него, и для нас, чтобы лучше понять позиции друг друга. Неудивительно, что президент Трамп сделал выводы, изменившие его первоначальную позицию, основанную на искажённой информации и неверных интерпретациях.

Проблема Европы сегодня в том, что у неё нет стратегического видения. Европейскую политику определяют русофобия и логика «игры с нулевой суммой». Это не принесёт положительного результата на переговорах. С самого начала мы выступали против любых военных действий и пытались предлагать мирные решения, которые были отклонены. В итоге у нас не осталось иного выбора. И, при всём уважении, напомню: всё началось не в 2022 году, а гораздо раньше — в 2014 году, когда Запад создал антироссийскую атмосферу в результате антиконституционного переворота. Отрицать это сложно. Европа же хочет показать, что всё началось только в 2022 году, хотя это не так. У этой ситуации есть история, и хорошо, что Трамп теперь это понимает.