Выгода от этого процесса пока просматривается только для США. На земле же всё остается точно так же. Война идет ровно в том же русле, в той же степени интенсивности. И реальные позиции сторон довольно трудно понять.

У меня лично ожидание от встречи в Стамбуле очень скромное. Думаю, что, может, и вообще ничего не получится или будет какой-нибудь близкий к декоративному результату.

Если бесконечные попытки прийти к какому-то компромиссному решению и отстоять наши национальные интересы дипломатическим путем раз за разом оказываются неуспешными, то не очень понятно, почему мы используем постепенную прогрессивную шкалу давления на наших оппонентов, а не прибегаем к экстремальным, но действенным методам, чтобы эти интересы утвердить военным путем. Чтобы не говорить о том, что мы можем так воевать еще 5−10−15 лет. А ведь это именно то, на что указывают темпы нашего реального наступления «на земле».

Настроения не улучшаются разговорами о перемирии, о договорах и прочих разных довольно странных маневрах. Конечно, ребята, которые воюют, в большинстве хотят окончания войны.

Потому что, когда ты находишься там, хотеть чего-то другого очень трудно. Потому что это невероятный постоянный риск, с которым люди в гражданской жизни почти никогда не сталкиваются. Это невероятная усталость. И это ощущение бесконечности происходящего.

Понятно, что большинство людей, находящихся в этих условиях, хотят окончания войны. Потому что война – это отвратительная, античеловеческая вещь. Но я также убежден, что если война кончится на тех границах и тех территориях, которые сейчас есть, если заморозка по линии фронта произойдет, то я уверен, что те же самые люди через очень непродолжительное время, вернувшись домой, почувствуют определенную горечь утраты. Потому что всё это не привело к тем целям, которые у нас были.