Важный поворот в истории с личными записями бывшего директора ФБР Джеймса Коми, которыми он так активно пользовался после своего увольнения. Источники среди нового руководства ФБР утверждают, что не менее половины записей Коми, в которых он записывал детали переговоров с президентом Трампом, могли содержать конфиденциальную информацию. Это пока что первое сообщение, которое в некоторой степени может подтвердить наличие секретных данных в бумагах Коми. До сегодняшнего дня большинство политических и юридических экспертов не могло прийти к согласию о том, относятся ли записи разговоров с президентом, осуществляемые Коми, к конфиденциальной информации. По мнению некоторых консервативных комментаторов, любая беседа с главой государства теоретически может подпадать под закон о защите государственных секретов. В таком случаем целый ряд действий Коми, совершенный им после своего увольнения, нарушает как внутренний регламент ФБР, так и федеральные законы.

Напомню о том, что Коми, узнав о своей отставке, забрал с собой из здания ФБР записи личных бесед с президентом, а затем отдал часть из них своему приятелю - профессору Колумбийского университета. Коми попросил друга-профессора озвучить одну из его записей в телефонном интервью с журналистами NYTimes. Она была посвящена беседе о расследовании агентами ФБР лоббистской деятельности бывшего советника по нацбезопасности Майкла Флинна. Трамп, по уверению Коми, попросил директора ФБР “замять” расследование. Сам президент, впрочем, отрицает существование этого разговора. По личному заверению Коми, сделанному им в ходе слушаний в Сенате, он не пытался обвинить президента в попытке воспрепятствования правосудию - хотя посчитал ту беседу очень некомфортной для себя. Скорее Коми хотел привлечь больше внимания общественности к истории с “российским следом” на американских выборах и заставить Департамент Юстиции назначить специального советника для его расследования.

Во время тех слушаний сенаторы специально спрашивали Коми о том, как, по его мнению, с точки зрения закона рассматриваются шаги по преданию огласке содержимого его записи. Коми заявил о том, что делал все записи самолично и специально не включал в них конфиденциальную информацию, поэтому не считает их разглашение нарушением законов. Однако, новое руководство ФБР, если верить последним слухам, с ним в этом не согласно. Если сообщения подтвердятся, и Коми действительно имел в своих записях секретные данные, то он своими действиями мог как минимум трижды нарушить закон: когда вынес записи из штаб-квартиры ФБР, когда показал их приятелю-профессору и когда попросил того раскрыть их содержимое журналистам. Коми - не Хиллари, ему вряд ли удастся улизнуть от правосудия под прикрытием того, что он, мол, “не знал законов” или “не имел преступного умысла”. Всего этого вместе хватит ему на много лет тюрьмы. Но пока что ФБР ведет негласную проверку в отношении действий Коми. По слухам, бывший заместитель генпрокурора США Кристофер Врэй, назначенный Трампом на должность нового директора ФБР, крайне озабочен поступками Коми. Докопаться до правды хотят и Республиканцы - члены юридического комитета Сената. Кстати, на этой неделе Врэй будет участвовать в собеседовании в Сенате перед формальным голосованием за его кандидатуру: уверен, что некоторые законодатели попробуют задать ему вопросы по поводу поведения Коми. Впрочем, вряд ли стоит ожидать от него громких комментариев: вероятно, Врэй просто откажется обсуждать этого дело до конца проведения расследования.

Первые полгода президентства Трампа отчетливо показали, что консервативная оппозиция в Конгрессе готова случае чего открыто выступать против Белого Дома. Прежде я считал, что консервативные конгрессмены, пару лет назад сформировавшие свой Freedom Caucus в Палате Представителей, будут пытаться осторожнее взаимодействовать с президентской администрацией Трампа. Он всё же не является частью партийного истеблишмента и остается крайне популярным среди базы Республиканской партии, поэтому оппонировать ему сложнее. Открыто выступать против инициатив Трампа может закончиться плачевно для политических карьер консервативных законодателей. Однако в деле реформы медстрахования и отмены Obamacare те уже дали понять, что готовы при случае заблокировать одобренные Трампом законопроекты, которые посчитают чересчур умеренными для себя.

Теперь, впрочем, на повестке дня появляется несколько иной вопрос, который еще раз должен проверить на прочность идеологическую принципиальность многих консерваторов. Примерно в июле-августе Конгрессу предстоит в очередной раз поднять разрешенный максимальный размер госдолга. Эта процедура, с конца 90-х (времен последнего профицитного бюджета 2000 г.) ставшая рутинной, в последние годы превратилась в настоящее сражение между сторонниками сбалансированного бюджета и всеми остальными. Консервативные законодатели пытаются всеми силами использовать имеющийся у них в этой ситуации рычаг для сокращения федеральных расходов правительства. В 2011 г. споры о поднятии лимита госдолга даже привели к непосредственной угрозе дефолта и вынудили S&P на время понизить кредитный рейтинг США с “AAA” до “AA”. Тогда Обаме пришлось занять компромиссную позицию с Республиканцами и подписать разработанную теми программу секвестирования расходов бюджета. А в 2014 г. партийный истеблишмент Республиканцев был вынужден пойти на драконовские меры, лишь бы поднять лимит, не потревожив финансовые рынки: во время голосования законодателям отключили микрофоны и свели до минимума дебаты по законопроекту. Что же будет нас ждать в этот раз?

Вообще, Республиканцы часто любят бороться за сокращение расходов и сбалансированный бюджет. Правда, обычно это происходит только когда у власти находится президент-Демократ. Например, за время президентства Буша-младшего я помню лишь единичные случаи возмущения его политикой больших государственных расходов со стороны других мейнстримовых Республиканцев. В частности, в 2001 г. ряд неоконсерваторов в Сенате, включая Джона Маккейна, проголосовал против программы сокращения налогов Буша, мотивировав свое решение как раз тем, что негоже в период войны напрягать федеральный бюджет, уменьшая его статьи дохода. Тогда за два года военный бюджет США вырос почти в два раза (с $400 до $760 млрд), и некоторые “ястребиные” Республиканцы беспокоились о том, что сокращение налогов может стать препятствием для государства в победе в войне с терроризмом. Но с тех пор деятельность Буша в контексте роста правительственных трат не сильно волновала других Республиканцев. Хотя стоит иметь в виду, что с того времени GOP довольно сильно сдвинулась в правую сторону в экономических вопросах, поэтому сейчас ситуация может оказаться совершенно другой.

Глава Казначейства Стивен Мнучин просит Республиканцев принять т.н. “чистый билль” об увеличении госдолга - без всяких лишних статей и ограничений. Уже затем, когда это будет достигнуто, Белый Дом готов пойти на переговоры с законодателями о разработке плана возвращения к сбалансированному бюджету. Первые шаги в данном направлении могут быть сделаны с утверждением нового бюджета в августе - аккурат после повышения лимита госдолга.

Партийное руководство Республиканцев, включая спикера Пола Райана, в целом готово осуществить просьбу администрации Трампа. Однако консервативные конгрессмены не хотят так просто сдаваться: они намерены разрешить правительству увеличить размер своих займов только под несколькими условиями. Сейчас обсуждаются три основных условия:
• Сократить расходы нового бюджета как минимум на $250 млрд в 2018 г.
• Заставить правительство продавать свою собственность в счет компенсации дефицита бюджета
• Ежеквартально тратить средства федеральных агентств, которые те за отведенный срок не успели потратить, для выплаты госдолга.

Белый Дом пока дает понять, что он относится довольно прохладно к требованиям консерваторов. Впрочем, помня события принятия реформы медстрахования в Палате Представителей в марте-апреле, можно ожидать того, что президентская администрация в итоге согласится на требования консерваторов. Однако Freedom Caucus также сейчас настроен несколько менее агрессивно, чем был в вопросе отмены Obamacare. Большим вопросом остается то, пойдут ли консерваторы на крайние меры, лишь бы связать руки правительству, пускай и своему, или в итоге не станут доводить дело до угрозы дефолта. Свои условия на всякий случай выдвинули Демократы: они надеются на то, что руководству GOP не удастся договориться с консервативной оппозицией, и им придется обратиться за помощью к либералам. Конгресс только сегодня вышел из короткого июльского отпуска, и в ближайшее время вплотную займется решением проблемы госдолга. Ситуация обещает быть напряженной: разные политические группы в Конгрессе еще даже не начали договариваться, а время уже поджимает. Никто толком не знает, когда у Казначейства точно закончатся деньги: примерные оценки определяют срок с конца июля до начала августа. В любом случае, до это момента остаются лишь считанные недели.

Немногие ожидали, что беседа Дональда Трампа-младшего с российским юристом Натальей Весельницкой будут обсуждаться настолько оживленно и станет главным инфоповодом уже почти целой недели. Даже контакты генпрокурора Джеффа Сэшнса с российским послом Сергеем Кисляком в течение прошлого года, вероятно, вызывали меньший накал страстей, чем текущий скандал. На мой взгляд, здесь наложились друг на друга сразу несколько факторов. Полноценных сообщений о контактах президентской команды с представителями России не публиковалось уже относительно долго (около двух месяцев), поэтому долгожданное для либералов продолжение истории о сговоре Трампа с Кремлем ожидаемо вызвало повышенное внимание. К тому же, беседа Трампа-джуниора с Весельницкой состоялось в июне 2016 г., и её можно считать самым ранним примером коммуникации высокопоставленных сотрудников кампании Трампа с россиянами.

Однако главным проблемным моментом этой истории оказалось непоследовательная реакция самого Трампа-младшего. Сразу после того, как NYTimes опубликовала историю об его встрече с Весельницкой, Трамп-джуниор выпустил официальное заявление, в котором назвал основной тематикой их беседы обсуждение политики усыновления. Однако на следующий день журналисты NYTimes обновили свою публикацию, добавив информацию о собственной версии причины встречи Трампа-младшего с Весельницкой. По их мнению, российский адвокат предложила кампании Трампа компромат на Хиллари Клинтон в контексте её работы с российским бизнесом, и Трамп-младший с радостью согласился его получить. Вероятно, Трамп-джуниор не подозревал, что NYTimes знает столько подробностей об их встрече, поэтому в начале он просто соврал, надеясь избежать неприятного скандала. Однако после повторной публикации ему пришлось признать то, что он действительно намеревался получить от Весельницкой компромат на Клинтон. Правда, российский адвокат не смогла ему предложить ничего существенного, поэтому Трамп-младший быстро закончил встречу и выпроводил её. По словам Трампа-джуниора, их свел общий друг - нью-йоркский музыкальный продюсер Роб Гольстоун. Вчерашний вечером Трамп даже опубликовал свою почтовую переписку с Гольстоуном, в которой они договаривались о проведении встречи с Весельницкой.

Почему эта история так важна для медиа: подобный контакт можно преподнести как первый доказанный пример попытки координации совместных действий кампании Трампа и властей России. Конечно, с точки зрения вменяемой логики данный пример никуда не годится: ведь кампания Трампа не воспользовалась никакой информацией от российской стороны и не продолжала коммуницировать с Весельницкой после этой первой и последней встречи. Однако сама готовность Трампа-младшего получить в свои руки некие “секретные факты от российских служб”, по мнению журналистов, является чуть ли не доказательством измены США. Отчасти их позицию можно понять: многие из самых активных пропагандистов скандала о “российском следе” уже доведены до отчаянного состояния: этой истории почти год, но до сих пор никаких доказательств сговора Трампа с Кремлем обнаружено не было. Всё, что они имеют к текущему моменту, это коспирологические теории, построенные на фактах вроде “Сэшнс встретился с российским послом”, “Трамп призвал российских хакеров опубликовать сообщения Клинтон” и т.д. Но вот теперь у них имеется свидетельство того, что как минимум кто-то из команды Трампа был не против воспользоваться помощью России для победы над Клинтон. И как минимум кто-то из команды Трампа должен был знать, что некоторые представители России хотели им помочь, хотя ранее они в унисон говорили о том, что ничего не знают о попытках подобного.

В целом, ситуация для Трампа-младшего выглядит довольно скверно, хотя его первоначальная ложь вряд ли будет иметь какие-либо юридические последствия: он все-таки не давал показания под присягой и не участвовал ни в каких официальных слушаниях по делу о России. Поведением Трампа-джуниора недовольны и в Белом Доме: советники президента снова жалуются на то, что сын президента не умеет обдумывать свои поступки и часто действует наотмашь. Мол, он и в ходе предвыборной гонки не раз выставлял кампанию Трампа в не лучшем свете, например, публикую в своих соцсетях какие-нибудь резкие заявления против конкурентов. Республиканцы в Конгрессе поспешили в мягкой форме осудить действия Трампа: “Конечно, эта история не стоит и выеденного яйца, однако пытаться получить помощь иностранного правительства на выборах - это всё же неправильно”. В свою очередь со стороны Демократов во основном раздаются крики с обвинениями во всех смертных грехах: от ложной дачи показаний до измены.

Трамп-младший попытался ответить на все обвинения, договорившись об интервью с Шоном Хэннити - лояльным нынешней президентской администрации консервативным ведущим Fox News. Он извинился за то, что доверился непроверенному источнику, представляющему другую страну, и сказал, что раскаивается в своем решении. Впрочем, Трамп-джуниор также заявил о том, что в его задачи входил поиск любой “грязи” на Клинтон, поэтому по роду своей деятельности он должен был реагировать на любые предложения предоставить компромат на конкурентов его отца. Поэтому, оглядываясь назад, он считает свое решение встретиться с Весельницкой ошибочным, но не видит в нем ничего преступного. Того же мнения придерживаются и сохранившие остатки профессиональной этики юридические эксперты мейнстримовых медиа. Для либеральных колумнистов, впрочем, вопрос уже давно закрыт: Трамп - предатель и агент Кремля, и встреча его сына с российским адвокатом только лишь подтверждает все их устоявшиеся подозрения.

Отвлечёмся немного от политических перипетий и взглянем на бытовые стороны жизни американского президента.

На днях сетевое пространство облетело забавное видео, где Дональд Трамп дважды поднимает упавшую благодаря порыву ветра фуражку солдата, стоящего во фрунт перед президентским вертолётом. Ветер сбивает фуражку уже после того, как Трамп одел её на голову солдату, но президент не сдаётся и снова идёт поднимать её.

Пользователи социальных сетей по большей части высоко оценили поступок президента, указав на его «человечность» и отсутствие всяческого снобизма. Мэйнстримные медиа, в целом, проигнорировали данный фрагмент президентского турне по европейским государствам (оно и понятно: это ведь не о «российском следе» или «белом угнетении» 24/7 верещать).

Можно, конечно, представить этот поступок как попытку пиара: вот вам и помощь ближнему, и уважение к военнослужащему, и солдат-афроамериканец. Впрочем, у меня на этот счёт большие сомнения.

Дональд Трамп — человек, лишённый того дешёвого гонора и спеси, присущего многим «профессиональным» политикам. Будучи бизнесменом, занятым в строительной отрасли (где требуется предельно серьёзное внимание к работникам на всех уровнях), он десятилетиями общался с самыми разными людьми: простыми рабочими, подрядчиками, кандидатами на стажировку в его телевизионном шоу Apprentice, мелкими и средними чиновниками, торговцами. Воспитывался он в среде не условно элитарного Манхэттена, а вполне обычного Куинса, и это тоже наложило свой отпечаток на его поведение.

Думается, что нынешний президент пронёс с собой через семь десятилетий своей жизни «человечное» отношение к окружающим людям, пресловутому «молчаливому большинству». Упала фуражка? Не проблема, помогу. Её сбил ветер? Подниму, солдату ведь не положено двигаться. Просто потому, что так велит традиционная мораль — фундаментальная основа жизни любого нормального общества. Просто потому, что того требует чувство долга. И не более.

Данный фрагмент небольшой, но при этом вполне символичный. Он показывает, что первое лицо страны безо всякой фальши может спокойно помочь «простому смертному», исходя из собственных моральных императивов. Сомнительно, чтобы crooked Hillary сделала бы так же. И этот минутный ролик говорит о Трампе (который, конечно, любит покуражиться и гордится собой — а почему бы и нет?) с положительной стороны, и безо всяких слов.

https://www.youtube.com/watch?v=qiz477qDShY

Сегодня днем состоялись недолгие слушания кандидата на должность нового главы ФБР Кристофера Врэя в юридическом комитете Сената. Напомню, что Врэя как следующего директора ФБР в начале июня выбрал Дональд Трамп. Врэй до недавнего времени работал на руководящей должности в юридической фирме King & Spalding в Вашингтоне, которая имеет долгий опыт помощи политиками от Республиканцев. В прошлом он занимал пост заместителя генпрокурора и руководил уголовным подразделением Департамента Юстиции в период президентства Буша-младшего - с 2003 по 2005 гг. Тогда Врэй прославился тем, что под его контролем проходили расследования мошенничества среди топ-менеджеров крупных корпораций. Например, именно Врэю было поручено заниматься расследованием в отношении руководства печально известной нефтяной корпорации Enron из Техаса, которая в течение многих лет подделывала свою финансовую отчетность и обманывала акционеров.

В целом, кандидатура Врэя вызвала симпатии у законодателей от обеих партий, что нечасто встретишь в современной политической реальности Вашингтона. Стоит отметить, что Врэя представлял перед членами юридического комитета бывший сенатор Сэм Нунн - Демократ и давний приятель юриста. Тем не менее, в ходе слушаний Врэй всё же получил свою порцию острых вопросов. Кратко отмечу некоторые наиболее интересные моменты:

• Сенатор-Демократ от Калифорнии Диана Фейнштейн спросила Врэя, будет ли он сохранять лояльность стране или фигуре президента и что он сделает, если Трамп потребует от него лояльности. На вторую часть вопроса Врэй отвечать не стал, но сказал, что он, безусловно, всегда будет лоялен Конституции и независим от политического руководства Америки.
• Известный неоконсервативный сенатор Линдси Грэм от Южной Каролины спросил Врэя о том, как тот относится к скандалу с Трампом-младшим. Врэй поначалу попытался не комментировать ситуацию, однако затем заметил, что любые попытки других стран повлиять на президентские выборы в США - это дело серьезное и должно находиться под расследованием ФБР.
• Грэм также спросил Врэя об его отношении к России: считает ли он её другом или врагом Америки. Врэй отметил, что Россия - это та страна, с которой нужно вести дела очень осторожно.
• В какой-то момент зашел разговор о действиях бывшего директора ФБР Джеймса Коми в отношении расследования частного почтового сервера Клинтон. Врэй сказал, что он не считает, что Клинтон должна была избежать надлежащего расследования за неаккуратное обращение с секретной информацией: это заставило поморщиться многих Демократов среди членов юридического комитета. К тому же Врэй отметил, что он не понимает, зачем Коми нужно было созывать пресс-конференцию и на ней оглашать, что он не собирается проводить уголовного преследования Клинтон: ведь это точно выходит за должностные рамки главы ФБР.
• Демократы напомнили Врэю, что он занимал важный пост в Департаменте юстиции администрации Буша-младшего в годы, когда там активно обсуждался вопрос о легальных основаниях для использования “пыток водой” в отношении террористов. Врэй сказал, что, по его мнению, любые пытки - это неправильно, нелегально и просто неэффективно как метод допроса.
• Под самый конец некоторые сенаторы поинтересовались тем, как Трампу удалось мотивировать Врэя принять должность директора ФБР. Ведь до этого он занимал вполне себе комфортную позицию ведущего юриста крупной частной фирмы, заработав лишь в прошлом году $9.2 млн на своем посту. А теперь ему придется переместиться в госсектор, где он будет получать только $200 тыс. в год, да еще и на очень ответственной и тяжелой работе, постоянно находясь под пристальным вниманием политиков и журналистов. Врэй отметил, что подходил к этому вопросу как патриот: он посчитал для себя честью шанс взяться за работу над восстановлением имиджа ФБР как независимой организации, который в последние годы был изрядно попорчен предыдущим руководством.

По итогам слушаний большинство сенаторов-членов юридического комитета поддержало кандидатуру Врэя. Голосование по утверждению нового директора ФБР среди всех сенаторов должно состояться в ближайшие дни.

За прошедшие два дня появляются новые подробности того большого и плохо связанного друг с другом массива информации, который можно грубо описать как “российская история”: правда, в этот раз они обсуждаются существенно меньше в мейнстримовых медиа, чем раньше. Довольно необычным образом во многих новостях фигурирует погибший в Матросской тишине Сергей Магнитский и принятый в 2012 г. акт Магнитского. Российский адвокат Наталья Весельницкая, получившая известность благодаря встрече с Дональдом Трампом-младшим, работала на кипрскую компанию Prevezon Holdings, которая сама была замешана в историю с Магнитским. По слухам, Prevezon Holdings была одной из фирм, чьи серые схемы попытался раскрыть умерший адвокат. Затем она занималась воспрепятствованием принятию акта Магнитсткого в Конгрессе и уже потом лоббировала его отмену. Сама Весельницкая долгое время работала в США как адвокат, а в 2016 году даже получила специальное разрешение от Департамента Юстиции находиться в Америке без наличия визы. На встречу с Трампом-младшим она привела другого российского лоббиста - Рината Ахметшина, который уже успел заявить о том, что их беседа была малопродуктивной.

Прошлогоднее решение Департамента Юстиции привлекло даже внимание Трампа, который упомянул о нем во время вчерашней пресс-конференции. Среди медиа-колумнистов, впрочем, оно не получило особого отклика - и понятно почему: ведь дело тут касается Обамы, а не Трампа! Но, кстати, сенаторы обратили на него внимание, так что если бывший генпрокурор Лоретта Линч все-таки приедет давать показания на Капитолийский холм, то ей придется отвечать и за это историю. Что же получается: пока “русские хакеры” активно взламывали почтовые сервера Демократов, администрация Обамы не просто ничего не предпринимала, чтобы это остановить, но облегчала работу в Вашингтоне российским лоббистам. Может быть, Обама вообще была в сговоре с Кремлем? Не зря же он перед своим переизбранием в 2012 г. обещал Дмитрию Медведеву проявить гибкость после победы на выборах. Либеральные медиа стараются не замечать всей этой истории, пока Республиканцы как обычно в открытую потешаются над их лицемерием.

Тем временем в очередном дампе WikiLeaks почтовых сообщений Клинтон имеется одна интересная деталь. Как мы уже давно знаем, в свое время Билл Клинтон выступал в роли неофициального лоббиста интересов Росатома, помогая тому получить контроль на одной пятой урановых рудников США. За свои услуги Клинтон получил более $2.5 млн, а также еще $500 тыс. за выступление-лекцию перед руководством банка Ренессанс Капитал. Однако теперь стало известно о том, что в то же время, как Билл Клинтон получал деньги от российского бизнеса, Хиллари Клинтон выступала в роли одного из главных оппонентов принятия акта Магнитского. Сам Обама и вице-президент Джо Байден скорее поддерживали акт, однако Клинтон удалось примерно на два года затормозить процесс его принятия в Конгрессе. Об её роли в этой ситуации еще в мае 2015 г. хотели сообщить журналисты Bloomberg, но менеджеры кампании Клинтон постарались надавать на редакцию, заставив тех отказаться от публикации такой “непроверенной конспирологической теории”.

Много хороших новостей для сторонников президента Трампа среди националистов. Как я уже неоднократно писал ранее, Трамп еще с прошлого лет занимал несколько непоследовательную позицию в вопросе хорошо известной попытке администрации Обамы провести амнистию нелегальным мигрантам. Тогдашняя амнистия базировалась на двух законодательных актах: DACA и DAPA. Первый предусматривал предоставление временного вида на жительство для детей, в несознательном возрасте привезенных на территорию США, а второй - для родителей детей, рожденных в США и таким образом автоматически получивших гражданство. Трамп всегда резко выступал против DAPA и отменил действие этой программы еще в мае. Однако в вопросе DACA президент занимал более сдержанную позицию и показывал свое нежелание, как он сам это называл, “бороться с детьми”.

Отношение Трампа к DACA ни для кого не было секретом, однако официальный комментарий Белого Дома, подтвердивший сохранение в силе этой программы, всё же вызвал разочарование среди многих сторонников президента два месяца назад. Но теперь, судя по всему, появляются хорошие шансы на то, что и этому акту придет конец. Еще в 2014 г. 23 республиканских штата подали в суд на Белый дом, называя DACA антиконституционной амнистей - ведь президент не мог её объявить единолично, ему нужно было получить одобрение Конгресса. Иск пока проходит слушания в суде, но дело движется к тому, что судьи примут сторону штатов. А недавно директор Департамента внутренней безопасности Джон Келли официально объявил о том, что в случае поражения DACA в суде администрация Трампа не будет подавать апелляцию или пытаться переписать текст закона. Таким образом, частичная амнистия в рамках DACA может перестать существовать еще до конца этого года.

Но только лишь отменой амнистии детям нелегальных мигрантов дело не ограничивается - теперь разговор заходит и о проблеме легальной иммиграции. Несмотря на то, что законодатели от обеих партий как минимум на словах поддерживают борьбу с нелегальной иммиграцией, вопрос сокращения легальной иммиграции остается крайне противоречивым даже среди Республиканцев. Вплоть до начала предвыборной кампании Трампа почти каждый политик, заявлявший о необходимости сокращения легальной иммиграции, тут же получал обвинения в пропаганде “белого национализма”. Однако Трамп своей риторикой показал пример другим Республиканцам, которые смогли набраться смелости и стали обсуждать пути ограничения легальной иммиграции.

Еще в конце ноября, почти сразу после победы Трампа на выборах, два иммиграционных “ястреба” в Сенате - Том Коттон и Дэвид Пердью, начали разрабатывать билль о реформе всей миграционной системы США. Я о нем уже упоминал несколько месяцев назад. Сенаторы предлагают перейти к системе, основанной на критерии заслуг, нежели на семейном факторе, который доминирует в миграционной политике США сейчас. Похожая система работает, например, в Австралии и Японии, где рабочие визы и вид на жительство в первую очередь получают высококвалифицированные иностранные специалисты. В современной Америке гораздо легче получить вид на жительство на основе родства с уже получившими гражданство, чем на основе своих заслуг. Например, по программе H1B, выдающей рабочие визы высококвалифицированным работникам, в США ежегодно въезжают 200-250 тыс. человек. Однако общий поток легальной иммиграции в Америку составляет более 1 млн человек ежегодно: большинство из них пользуются родственными связями для получения заветных виз и гринкард. Том Коттон и Дэвид Пердью предлагают отменить многие легальные основания, облегчающие для родственников граждан США получать разрешение на жительство в стране, и сократить общий поток легальной иммиграции до 500 тыс. в год.

Проект сенаторов находит отклик среди высокопоставленных представителей “лагеря националистов” в Белом Доме - президентских советников Стива Бэннона и Стивена Миллера. Бэннон, в частности, уже давно называл высокий уровень легальной иммиграции одной из ключевых проблем современной Америки. В то время как основное внимание всегда приковано к вопросу нелегальной иммиграции, она сама по себе имеет лишь ограниченное воздействие на американское общество. Проблемы нелегальной иммиграции связаны с юридической стороной вопроса: так, она несет рост преступности в смежных с собой сферах (контрабанде, перевозке наркотиков и т.д.). В свою очередь именно высокий уровень легальной иммиграции ответственен за многие негативные факторы, связанные с явлением иммиграции в целом. Иммигранты, привыкшие к низким заработкам у себя на родине, готовы трудиться за меньшие деньги, что приводит к стагнации или падению уровня жизни населения. Многие из них не намерены ассимилироваться и принимать американские ценности, что еще больше поляризирует и балканизирует общество США.

В последний раз вопрос ассимиляции большого числа приезжих остро стоял на повестке дня в 1900-1920 гг., в эпоху почти бесконтрольной иммиграции в США. В то время процент иммигрантов среди всего населения США был даже больше, чем он есть сейчас. Необходимость решения этой проблемы привела к иммиграционной реформе 1924 г., иницированной президентом Калвином Кулиджем, которая резко сократила количество принимаемых мигрантов ежегодно. Политика Кулиджа оказалась вполне действенной: за следующие 20-30 лет миллионы приехавших в Америку итальянцев, ирландцев, греков и т.д. были успешно ассимилированы. Ситуация поменялась лишь в 1965 г. с принятием иммиграционного акта сенатора Теда Кеннеди, который вновь либерализовал законы о приеме приезжих. С тех пор процент иммигрантов в США неуклонно растет, в связи с чем консерваторы неоднократно пытаются снова ужесточить прием приезжих. В 1996 г. Республиканское большинство в Конгрессе хотело заставить Клинтона включить в его реформу о борьбе с нелегалами также пункты об ограничении легальной иммиграции. В 2005 г. некоторые законодатели упрашивали Буша-младшего заняться вопросом легальной иммиграции, когда на обсуждении также стояли меры по борьбе с нелегальными мигрантами. Впрочем, в обоих случаях попытки остановить миграционный поток оказались безуспешными. Но сегодняшняя ситуация несколько уникальна тем, что в Белом Доме находится президент-националист, и многие Республиканцы в Конгрессе и среди электората партии сильно поправели в последние годы в вопросах иммиграции. Так что теперь шансы на возвращение политики более избирательного приема мигрантов существенно выше, чем они были раньше.

Белый Дом планирует проведение крупнейшей реформы Госдепартамента со времен основания этого ведомства в 1789 г. Если намерения президентской администрации Трампа претворятся в жизнь, то Госдепартамент станет относительно небольшым агенством, занимающимся в основном техническими задачами вроде обеспечения работы дипломатического персонала. У него больше не будет иметься достаточных средств и полномочий для контроля или стратегического планирования внешней политики США. Эти задачи почти полностью отойдут высокопоставленным сотрудникам и советникам Белого Дома.

Комментируя готовящийся проект бюджета на 2018 г., я уже говорил о том, что администрация Трампа в нем намерена существенно сократить расходы на многие федеральные агентства. Сильнее всего секвестирование бюджета ударит по Департаменту по защите окружающей среды и Госдепартаменту - расходы последнего будут уменьшены на 35%. Примерно в таком же диапазоне предполагаются сокращения самого аппарата Госдепартамента - многих сотрудников агентства уволят, часть отделов и офисов и просто закроют, перестанут отправлять средства на различные международные программы, например, выделяемые через взаимодействующий с Госдепартаментом фонд USAID. Отчасти подобные планы уже претворяются в жизнь, ведь еще в феврале Трамп своим указом заморозил найм новых федеральных служащих. После увольнения всех политических назначенцев Обамы в Госдепартаменте около половины освободившихся мест до сих пор пустуют, несмотря на то, что госсекретарь Рекс Тиллерсон несколько недель назад добился разрешения начать найм новых сотрудников. По словам оставшихся в Госдепартаменте служащих, работа ведомства почти остановилась: не проводится брифингом и еженедельных собраний, Белый Дом больше не требует от начальников отделов отчетов о проделанной работе и не дает им ежедневный свод задач для выполнения.

Трамп - уже не первый республиканский президент, который хочет ограничить бюджеты Госдепартамента. Во время своей первой предвыборной кампании в 2000 г. Джордж Буш-младший также обещал сократить расходы многих федеральных агентств, включая Госдепартамент. Однако после событий 11 сентября внешняя политика стала ключевым направлением работы администрации Буша, поэтому планам по уменьшению Госдепартамента так и не суждено было сбыться. В последние годы Госдепартамент стал одним из любимых примером разбухшей бюрократической машины, проедающей выделяемые из бюджета средства, среди многих консерваторов. Однако далеко не только у них он вызывает отторжение. В “лагере националистов” в Белом Доме Госдепартамент рассматривается как цитадель враждебного их интересам либерализма. Через Госдепартамент финансируются многие международные правозащитные программы, предоставляющие средства либеральным НКО за рубежом. Госдепартамент занимается пропагандой либеральных ценностей, используя как официальные посольства Америки, так и близкие им негосударственные организации и группы давления. К тому же Госдепартамент всё больше показывает свою неэффективность, применяя дипломатические методы работы, актуальные 20-30 лет назад, в современном мире, находящимся на грани культурного и цивилизационного конфликта. Госдепартамент вместе с ООН и другими международными организациями считается националистами как один из ключевых столпов глобалистского мирового порядка, который необходимо лишить средств и полномочий. И если, скажем, выход США из ООН - это задача скорее невыполнимая для администрации Трампа, то что она может осуществить запросто, так это отобрать бюджеты Госдепартамента.

Тем не менее, для осуществления своих планов Трампу необходимо заручиться поддержкой Конгрессе, и здесь ситуация может оказаться довольно сложной. Далеко не все Республиканцы на Капитолийском холме поддерживают основные бюджетные начинания Трампа. Многие неоконсервативные “ястребы” беспокоятся о том, что без нужного финансирования Америка больше не будет в состоянии отстаивать демократические ценности во всем мире. Имеются опасения и о том, что сокращение расходов Госдепартамента сделает его существенно более неэффективным, а это станет еще одним предлогом для Трампа переложить обязанности по ведению внешней политики на своих родственников и членов близкого круга его команды. Источники в Госдепартаменте уже давно жалуются на то, что зять и старший советник Трампа Джаред Кушнер проводит свою собственную линию внешней политики вне их ведомства, встречается с руководством других стран и не информирует о своих переговорах никого, кроме президента. Таким образом Кушнер уже успел побывать в Ираке, Израиле и нескольких европейских странах. Вопрос о компетенции Кушнера поднимал на встречах с Трампом и Рекс Тиллерсон, однако президент сказал, что полностью доверяет своему зятю. Впрочем, в ближайшее время Кушнер, связанный по рукам скандалом по поводу его встреч с представителями России, может несколько поумерить свою внешнеполитическую активность.

Среди комментаторов и журналистов, отвлеченных всякими обсуждаемыми темами типа “российской истории” или внешней политикой Белого Дома, почти не уделяется внимание образовательной политике новой президентской администрации. А зря, ведь как раз в последние недели президент Трамп начал выполнять одно из своих важнейших предвыборных обещаний. Трамп подписал президентский указ под названием “Указ об образовательном федерализме”, который обязывает чиновников в течение 300 дней провести аудит политики Обамы в сфере школьного образования. Вообще, президентство Обамы ознаменовалось крупнейшим в истории США расширением полномочий федерального правительства в образовательной сфере со времен Джимми Картера, в конце 70-х гг. создавшего Департамент образования (DoED). Вопросы школьного образования всегда находились в компетенции штатов и отдельных муниципалитетов - не совсем ясно, на каком основании федеральному правительству вообще можно вмешиваться в их решение, ведь, скажем, Конституция не наделяет Вашингтон правами регулировать чье-либо обучение. Однако с момента возникновения DoED правительственные чиновники всё активнее начинали предпринимать попытки поставить под свой контроль школьное, а также университетское образование. Делалось это известным методом кнута и пряника: правительство как выпускало регуляции и заставляло администрации школ их исполнять, так и выделяло гранты и субсидии особо отличившимся или, наоборот, проблемным школам. Понятно, что учреждения, оказавшиеся на дотации правительства, уже не могли себе позволить потерять эту статью дохода и оказывались таким образом под полным контролем федеральной бюрократии. Особенно подобная практика начала распространяться с 2001 г., когда администрация Буша-младшего осуществила одну из самых нелюбимых консерваторами реформу его президентства - т.н. “No Child Left Behind” или “Ни один ребенок не останется забытым”. Данная реформа серьезно расширила возможности правительства по финансированию муниципальных школ, но также наделила чиновников правами по контролю за уровнем успеваемости образовательных учреждений и их образовательными программами.

В годы Обамы DoED пользовался всеми полученными ранее возможностями для давления на школы по двум основным направлениям: регулируя работу их администраций и навязывая тем более либеральную модель образования. Как мы помним, в течение его президентства тематика различного рода “идентичностей” - расовых, национальных, сексуальных, стала, пожалуй, главным вопросом прогрессивного либерализма. Не обошла стороной она, конечно, и школы. Администрации учебных заведений получали от правительства десятки указаний, направленных на борьбу с “дискриминацией” и “привилегированным положением белых детей”, особенно мальчиков, среди учеников школ. Педагоги были обязаны отчитываться перед правительством обо всех случаях преступлений “на почве ненависти” или изнасилований. Сформировалась своего рода “палочная система”, где школы, которые не смогли сообщить о достаточном количестве пресеченных случаев “дискриминации”, попадали в группу риска и могли быть лишены федеральных грантов. А одним из последних и, вероятно, самых известных указов Обамы стало его решение, давшее право “трасгендерным” детям пользоваться любыми туалетами. Сейчас оно, впрочем, приостановлено решением федерального суда.

Однако дело не ограничивалось только лишь контролем над работой администраций школ. Большое внимание уделялось и ведению самого образовательного процесса. Администрация Обамы активно навязывала всем штатам модель обучения, получившую название “Common Core”. Впервые она возникла в 2009 г. как инициатива руководства нескольких либеральных штатов, которые хотели постепенно ввести единый стандарт образования для всех школ. Однако вскоре она была взята на вооружение федеральным правительством, которое ухватилось за нее как за возможность поставить под полный контроль школьное образование. Консервативная общественность всячески противилась внедрению “Common Core”, видя в этом очевидный пример узурпации власти правительством и ограничения прав штатов. Кроме того, “Common Core” получала много критики и по существу своей образовательной программы. Например, в рамках “Common Core” из перечня литературы было убрано много классических произведений американской и европейской литературы, которые образовательные эксперты признали неполиткорректными. Историю США в рамках “Common Core” планируется изучать через призму “фундаментального расизма и патриархата”, на основе которых эта страна была якобы построена. В общем и целом, “Common Core” предполагает полнейшую либеральную индоктринацию детей с самого раннего возраста.

Трамп к текущему моменту уже успел своими указами отменить некоторые образовательные постановления Обамы. Например, он остановил действие “Указа для преуспевания каждого школьника”, который в 2015 г. обязал образовательные учреждения в конце каждого года проводить стандартизированные тесты для проверки успеваемости учащихся. Этот указ был крайне непопулярным как среди родителей, так и у профсоюзов учителей. А теперь Трамп обязал Департамент образования начать работу по отмене и многих других образовательных регуляций предыдущей администрации. Если даже Трампу и не удастся обратить вспять процесс фактической национализации школьного образования США, то он как минимум сможет его остановить, что уже неплохо. Впервые за долгое время в Белом Доме находится президент, готовый уменьшать, а не бесконтрольно расширять полномочия правительства.

Берни Сандерс, сенатор от Вермонта и взошедшая звезда прогрессивной Америки, и его жена теперь официально находятся под федеральным расследованием ФБР и Департамента Юстиции. Дело касается активной работы Джейн Сандерс, жены сенатора, на должности почетного президента колледжа Бурлингтон в Вермонте. Бурлингтон долгое время представлял из себя относительно небольшой университет свободных наук, который имел щедрую программу помощи бедным студентам, неспособным оплатить высшее образование. Подобная финансовая модель, понятно, была не очень успешной, и в 2010 г. колледж Бурлингтон оказался на грани закрытия. Не помогали ситуации и некоторые довольно странные решения самой Джейн Сандерс. В частности, в том же году она потратила 10 млн долларов на покупку земли, на которой находился колледж. Для того, чтобы обеспечить эту сделку, Джейн Сандерс взяла деньги в долг у одного местного банка в Вермонте, а также у католической церкви штата. Финансовое положение колледжа тогда было неважным, поэтому Сандерс пошла на прямой обман членов попечительского совета университета, подделав финансовую отчетность. Она заявила о том, что смогла уже собрать более 2 млн долларов из других источников для возмещения долга, однако вскоре стало очевидно, что этих денег у нее не было.

При чем же здесь Берни Сандерс? Дело в том, что он был близок к менеджменту банка, выдавшему кредит его жене (тот называется “Народный объединенный банк”), и многие подозревают, что сенатор благодаря своим связям помог жене получить займ. В свое время Сандерс являлся мэром Бурлингтона, а руководство города является одним из главных партнеров “Народного объединенного банка”. Если подозрения в отношении сенатора подтвердятся, то он может получить обвинения в коррупции.

Имеет зуб на Джейн Сандерс и руководство местной католической церкви, которое заявляет о том, что та ввела их в заблуждение относительно финансового положения колледжа, когда просила кредит. Кстати, вскоре после этой сделки попечительский совет Бурлингтон заставил Джейн Сандерс покинуть свой пост, выплатив ей 200 тыс. долларов в качестве “золотого парашюта”. А в 2016 г. колледж и вовсе закрылся, будучи неспособным вернуть все кредиты и займы, которые к этому времени у него накопились.

Это, кстати, уже не первый скандал, который поколебал выстроенный образ Сандерса как “бескорыстного защитника простых людей”. Еще прошлым летом, почти сразу после своего поражения на праймериз Демократов, Сандерс приобрел уже третий по счету дом в Вермонте. Новая семейная недвижимость обошлась сенатору в более чем 600 тыс. долларов - типичная стоимость элитного дома в богатом районе дорогого либерального штата в духе Вермонта. Покупка нового дома была частично оплачена за счет пожертвований прогрессивных активистов внешним группам, аффилированным с кампанией Сандерса. Если пожертвования своему штабу Сандерс по закону не имеет право тратить на личные нужды, то всеми деньгами, отданными внешним группам, он может распоряжаться по собственному усмотрению. Забавно, что буквально за несколько месяцев до покупки третьего дома Сандерс в своем твиттере задавался популистским вопросом о том, зачем миллиардерам нужна многочисленная недвижимость, яхты и машины. Видимо, за это время он уже и сам смог ответить на этот вопрос, раз нашел для себя причины купить еще один дом.

Сандерс, конечно, называет расследование в свой адрес “наглядным примером преследования прогрессивных активистов в Америке Трампа”. Мол, президент из политических соображений заставил Департамент Юстиции и ФБР заниматься делами Сандерса. Проблема только в том, что на финансовые махинации семейки Сандерсов обратило внимание еще предыдущее руководство Департамента Юстиции - а именно генпрокурор Обамы Лоретта Линч. И это не говоря уже о том, что у Трампа просто нет настолько хороших и тесных взаимоотношений с руководством ФБР, чтобы упросить тех преследовать своих политических оппонентов. Увольнение бывшего директора ФБР Джеймса Коми и последующая реакция сотрудников Департамента Юстиции уже наглядным образом показала, что федеральные правоохранительные органы наконец-то можно считать более-менее независимыми от политического руководства страны. Особенно это бросается в глаза в сравнении с тем, что происходило в годы Обамы, когда Департамент Юстиции из кожи вон лез, стараясь прикрывать президента ото всех скандалов и обвинений.

Тем временем, на либеральном шоу «Morning Joe» на MSNBC продолжают ужасаться «наступлению фашизма» в Соединённых Штатах Америки.

Джо Скарборо, ведущий этого шоу, заявил, что националисты становятся в Белом Доме наиболее влиятельной политической группировкой, а национализм является, по сути, вектором политического курса новой администрации.

При этом он несколько раз использовал выражение «президент Бэннон» — любимую мантру американских леволибералов, которые пытаются таким образом намекать на то, что в Белом Доме ведущую роль играет «расист и ксенофоб» Стивен Бэннон, а сам президент Дональд Трамп является никем иным, как его марионеткой.

Данные заявления можно воспринять, разве что, с улыбкой. Роль Бэннона в аппарате президентской администрации действительно значимая — но не доминирующая. Действительно, многие решения Белого Дома поддерживаются крайне правыми кругами на американском политическом поле, и да, американский национализм («America First») ещё во время инаугурации был провозглашён президентом как один из фундаментальных принципов его президентского срока. И это просто замечательно.

На прошлой неделе Скарборо заявил, что покидает ряды Республиканской партии. Пожалуй, новость можно воспринять позитивно: GOP не нужны люди, фактически выступающие в союзе с леволиберальными медиа и Демократической партией.

Можно с уверенностью констатировать, что такие заявления со стороны мэйнстримных медиа будут повторяться. Однако вряд ли они нанесут какой-либо вред президенту или его окружению. Рейтинг одобрения СМИ в стране крайне низок, им не за что цепляться, дабы лишний раз кинуть камень в огород Трампа, и они изворачиваются как могут. Впрочем, спасти их плачевное положение это, скорее всего, не сможет.

Либеральные колумнисты и видные представители Демократов, возбужденные сообщениями о встрече Дональда Трампа-младшего с российскими лоббистами, вовсю обсуждают, что ему теперь можно инкриминировать. Пока что в данном контексте наиболее популярными являются два основания.

Во-первых, безусловно, измена. Трамп-младший от лица кампании своего отца пытался воспользоваться помощью другой страны для победы над его политическим оппонентом на выборах! Это наверняка предательство Америки! О том, что действия Трампа-младшего могут подпадать под обвинение в измене, заговорил даже сенатор от Вирджинии и бывший кандидат в вице-президенты в кампании Клинтон Тим Кейн.

Конечно, это полная чушь, но она показывает, насколько политический класс при желании может быть юридически безграмотным или делать вид, что он не знает ключевых законов своей страны. Вообще, обвинения в измене в любом обществе зачастую являются довольно сложным юридическим вопросом: каждая политическая группа может понимать под этим что-то свое. Именно поэтому Отцы-основатели США при составлении Конституции дали четкое определение изменническому поведению. Гражданин Америки может быть обвинен в измене только в том случае, если он начинает вести военные действия против правительства США, или же помогает солдатам той страны, которая воюеет с Америкой.

Как видно, военный аспект здесь является ключевым: причем под войной подразумеваются именно активные военные действия против США. Например, в начале 1950-х гг. федеральные прокуроры намеревались в суде признать семью Розенбергов, предоставивших военные секреты СССР, виновными в измене. Однако их попытки оказались безрезультатными, и Розенбергом в итоге судили только за шпионаж. Также на ранней стадии в суде были отметены обвинения в измене в отношении Эдварда Сноудена, опубликовавшего конфиденциальные подробности работы NSA.

С окончания гражданской войны в США случаев признания изменнических действий вообще было немного. В них были уличены некоторые нацистские шпионы и пропагандисты в годы Второй Мировой Войны. Уже в эпоху президентства Джорджа Буша-младшего ряд религиозных экстремистов среди граждан США, вступивших в Аль-Каиду и оказавшихся пойманными на Ближнем Востоке, получили обвинения в измене. В 2001 г. Конгресс принял акт, разрешающий вести военные действия против террористических организаций, поэтому США технически находились в состоянии войны с Аль-Каидой. Ну а для того, чтобы даже в теории выдвинуть против Трампа-младшего обвинения в измене, необходимо, чтобы США и Россия вели военные действия друг против друга. Хотя, конечно, никто из либералов (может быть, кроме самых помешанных персонажей) не считает, что Трамп-младший действительно совершил измену. Для оппонентов нынешней президентской администрации это лишь ничего не значащий риторический прием, направленный на поддержание истерии среди своей партийной базы и прогрессивных активистов.

Однако уличить команду Трампа хотя бы в чем-то им всё же хочется, поэтому в последнее время появился еще один забавный аргумент, за который они быстро ухватились. Согласно федеральному законодательству, кандидаты на выборах не имеют право финансироваться из-за рубежа. Если предположить, что информация в теории может считаться “ценностью кампании”, тогда Трампа-младшего, также в теории, можно уличить в получении средств из иностранных источников. Компетентные конституционные эксперты оказались немного в шоке от такой юридической трактовки. Ведь она очевидным образом противоречит Первой Поправке (о свободе слова), фактически запрещяя всем иностранцам высказывать свои политические предпочтения или даже просто общаться с кандидатами на выборах. Но либералы радуются тому, что теперь у них есть хоть какое-то юридическое основание, пускай и выдуманное, которое в будущем (особенно в преддверии следующих выборов) можно будет использовать при обсуждении “сговора Трампа с Россией”.

Вопрос отмены реформы медстрахования Обамы был краеугольным камнем платформы Республиканцев фактически с самого момента её принятия в 2010 г. Obamacare, будучи дорогой, плохо проработанной и просто неэффективной системой медстрахования, оставалась довольно непопулярной в течение большей части президентства Обамы. Obamacare обязала всех американцев покупать страховку единого стандарта, даже если она им не нужна, в случае неисполнения этого требования им грозили штрафы. Новая полугосударственная система медстрахования, не способная сама себя содержать, полагалась на субсидии государства и правительств штатов. Во многом благодаря недовольству связанными с Obamacare проблемами Республиканцам удалось одержать несколько исторических побед: на промежуточных выборах в 2010 г. они получили большинство в Палате Представителей, а в 2014 г. - большинство в Сенате и в местных Конгрессах практически всех штатов.

С 2011 г. Республиканцы каждый год обещали вновь реформировать систему медстрахования и полностью отказаться от Obamacare. Получив контроль над Палатой Представителей, они несколько раз принимали законы об отмене Obamacare, однако те быстро умирали в контролируемом Демократами Сенате. В 2014 г., получив большинство в обеих палатах, Республиканцы столкнулись с тем, что меньшинство Демократов в Сенате всячески блокировало их действия, а Обама пообещал наложить вето на любые законопроекты о новой реформе медстрахования. Тогда основная надежда Республиканцев оставалась на следующие президентские выборы (в 2016 г.), на которых, если повезет, сможет победить кандидат от их партии.

И правда, 8 ноября на выборах выиграл Дональд Трамп, и через несколько месяцев Республиканцы взяли под свой контроль весь Конгресс и Белый Дом. Но даже в подобных условиях сохраняется ощущение того, что вопрос отмены Obamacare находится почти также далеко от завершения, как он был где-нибудь в 2011 г. Абсолютно все Республиканцы поддерживают ликвидацию нынешней системы медстрахования - но проблемы возникают при обсуждении того, что должно прийти ей на смену. Палата Представителей в марте не смогла найти консенсус по этому вопросу, и билль о реформе здравоохранения был на время снят с голосования. Лишь в середине апреля, с грехом пополам Республиканцам удалось его утвердить в нижней палате. Однако теперь он встретил яростную оппозицию со стороны многих умеренных и консервативных сенаторов уже в верхней палате. Консерваторы (Рэнд Пол, Тед Круз, Майк Ли) уверены в том, что разработанный билль не полностью отменяет Obamacare - он в основном лишь реформирует имеющуюся систему. Во многом они правы: действительно, многие элементы Obamacare останутся в силе даже при условии принятия текущего проекта реформы. Умеренные Республиканцы, наоборот, боятся, что билль идет слишком далеко в отмене многих субсидий для малоимущих слоев населения, что плохо скажется на их шансах на переизбрание на следующих выборах в 2018 г. и позже. Не помогает ситуации и то, что новая реформа медстрахования, прозванная American HealthCare Act (AHCA), получила много критики со стороны экспертного сообщества и остается крайне непопулярной в глазах населения. AHCA поддерживают лишь 20-30% респондентов, в то время как к действующей системе медстрахования доверие растет, несмотря на все её проблемы.

Шансы на принятие AHCA в Сенате с самого начала были невелики, и сейчас это официально признало и руководство Республиканцев. Лидер большинства в Сенате Митч Макконел публично снял билль с голосования и заявил о том, что планы Республиканцев теперь существенно поменяются. В начале они попробуют просто отменить Obamacare - это станет возможным во время принятия нового бюджета на фискальный 2018 год в августе. Вопрос ликвидации Obamacare - это одна из немногих вещей, с которой готовы согласиться все законодатели от GOP. А вот уже затем с чистого листа можно попробовать установить новую систему, в большей степени ориентированную на рынок. Макконел утверждает, что процесс разработки новой реформы медстрахования может занять около двух лет - таким образом, он может быть завершен к лету 2019 г. К тому времени политический баланс в Конгрессе, вероятно, существенно изменится, и проблема принятия новой реформы будет смотреться совсем в другом свете. Решение Республиканцев в Сенате поддержал Трамп, пообещавший оперативно подписать билль об отмене Obamacare, утвержденный в Конгрессе. Впрочем, остается открытым вопрос: каким образом система медстрахования будет способна работать в условиях двухлетнего переходного периода.