Весной 1889 года Антон Павлович Чехов в письме брату Александру впервые использовал фразу, ставшую крылатой.
Догадаетесь, о какой фразе идет речь?

«Ты написал пьесу? Не отдавай в цензуру, прежде чем не сделаешь поправок, какие сделаешь непременно, если поговоришь с опытными людьми.

Мой совет: в пьесе старайся быть оригинальным и по возможности умным, но не бойся показаться глупым; нужно вольнодумство, а только тот вольнодумец, кто не боится писать глупостей.

Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок.
Краткость — сестра таланта.

А кто-нибудь может мне объяснить, почему часть моих подписчиков считает, что можно использовать наш диалог как свой личный дневник?)))

P.S. В очередной раз посещает мысль закрыть личные сообщения от всех

Просьба, дорогие)

Распространите это видео у себя везде в соцсетях 🙏

Очень хочется, чтобы разлетелись по всей стране и в каждое сердечко ❤️

Премьера нового шоу «Если друг оказался вдруг»

В гостях актриса Дарья Пицик

Посмотреть можно на VK и на Youtube

Надеюсь на ваши лайки и комментарии 🙏

Сюжет телеканала «Москва 24» о нашей песне «Улетай»

Овечкин это сделал!!!!!
Наш тигр!!!!!

Новость этого московского проклятого утра:

Такси в аэропорт стоит столько же, сколько и билет на самолет до Махачкалы.

Всем хорошего дня

И будто бы подглядывал закат
за нашим назревающим романом,
созвездия роняя из карманов
большого голубого рюкзака.

Шушукались цветы,
шуршали волны,
шепталась золотистая листва.
И ветер,
завывая,
то ли звал,
то ли прогнать хотел нас,
недовольный…

Он капли дождевые разбросал,
а море обложилось валунами.
Нарушена явившимися нами
природы незатронутой краса.

Увы, от недовольства нам не скрыться.
И в желтом облачении своем
Луна грозит прожектором-копьем
нацелиться на нас, как бравый рыцарь.

Он храбр,
хитер,
отважен и удал,
но правду поутру шепнет трава нам:
за нашим назревающим романом
весь мир в ту ночь украдкой наблюдал.

Сигналила всю ночь Махачкала,
как будто бы приезд мой отмечала.
Я видел из окна огни причала
и слышал отовсюду «ва-алла».

Раскинулся у набережной парк,
гуляющих в том парке было мало.
Я двигался бульваром Сулеймана,
друзьями завербованный, в кабак.

Гостя на поэтической земле,
где жили и Гамзатов, и Ахмедов,
увидел я тончайший проблеск света
в литературной современной мгле.

Но сколько б языков я не учил,
и как бы ни трудился неустанно,
«Народного поэта Дагестана»,
увы, мне никогда не получить.

Быть может, я не знаю, и давно
в Ростове или, скажем, в Армавире
законы незаметно обновили.
И мне такое звание - дано…