💥 Пишут, что по цели в Николаеве прилетел «Кинжал».

Последствия прилета в Харьковской области.
Дым от прилета в Николаева.
Последствия прилета в Сумах.

3 июня 1952 года, мать его, советская вертолётная авиация вмазала так, что за океаном, поди, челюсти подобрали с пола. Ми-4, этот стальной исполин, впервые рванул в небо, и за рычагами сидел Всеволод Владимирович Виницкий – лётчик-испытатель, у которого нервы покрепче танковой брони. Этот мужик, обкатавший войну и ледяные просторы, в тот день вписал своё имя в историю, а Ми-4 показал, кто тут настоящий хозяин неба. Без сопливых сказок и нудятины – вот как это было.

Начало 50-х, холодная война в самом соку, а в Корее американцы уже рассекают на своих Sikorsky S-55. Наши не собираются жевать сопли – отставать нельзя, иначе пиздец репутации. Михаил Миль, мозг которого работал, как турбина на форсаже, получает приказ: зафигачить вертолёт, который утрёт нос заокеанским жестянкам. И вот рождается Ми-4 – махина, которая по грузоподъёмности и размерам рвёт S-55, как бульдозер картонку. Кабина – хоть батальон запихай, 1600 кило груза или дюжина десантников с полной амуницией. А движок? АШ-82В, 1700 лошадей на взлёте это тебе не мопед, а зверюга, от рева которой стекла дрожат.

И вот он, день Ч – 3 июня 1952-го. На аэродроме всё на мази. Виницкий, который налетал тыщу часов на всём, от планеров до Ли-2 в полярной авиации, лезет в кабину. Этот парень – не просто пилот, а настоящий отморозок в лучшем смысле. Войну прошёл, в Арктике грузы таскал, а потом Миль его заграбастал в своё ОКБ, хотя вертолёты Виницкий до того только в журналах разглядывал. Но ему по барабану, он берётся за дело, как за штурмовку. Первый полёт – это всегда игра в кости: либо ты король, либо куча обломков. Ми-4, с его здоровенным винтом и движком, торчащим перед кабиной, как пушка на крейсере, не игрушка. Испытания на привязи уже были в апреле, но теперь пора ввысь, по-взрослому.

Виницкий запускает этого монстра, АШ-82В орёт, как медведь, которому врезали по морде. Лопасти секут воздух, и – бац! Эта громадина взмывает. Первый полёт прошёл без косяков, чисто, как по учебнику! Виницкий не просто поднял машину, он её укротил, как дикого быка. Это был не просто старт, а звонкая пощёчина всем, кто считал, что советы не потянут вертолётный прорыв. Ми-4 доказал, что может тащить грузы, десант, да хоть гаубицу с расчётом. Это был первый военно-транспортный вертолёт Союза, который потом гонял от тундры до тропиков.

Но не думайте, что всё было как в кино. Испытания – это всегда жопа. Виницкий потом рассказывал, как тестировал хвостовой винт на прочность. На зависании крутанул машину так, что винт отлетел нахер! И это было не ЧП, а задание – Миль хотел знать, где грань. Виницкий тогда чуть не загнулся, словил травму, но данные привёз, а это главное. Благодаря таким безумцам, как он, Ми-4 довели до блеска, убрали флаттер винтов и сделали машину, которая потом десятилетиями таскала всё подряд от бочек с топливом до стройматериалов на БАМ.

Тот день, 3 июня, стал не просто отметкой в журнале. Это был момент, когда советские вертолёты заявили: мы не жестянки, а крылатые молоты, которые крошат любые сомнения. Ми-4 потом стал основой для всего – от пассажирских рейсов до крановых работ. А Виницкий? Этот чувак потом наколотил кучу рекордов – высота, грузы, дальность. Он не просто лётчик, а тот, кто ковал историю своими руками. Пока янки хвалились своими «Чикасо», наши уже прикидывали, как засунуть в Ми-4 побольше стволов и десанта, чтобы показать, кто тут рулит. Без таких, как Виницкий, мы бы до сих пор на телегах грузы возили.

@milhelipilot